– Господин Канехет, – обеспокоенно спросил Нахтамон. – Что с моей матерью? В чём её обвиняют?
– Трудно сказать, – прозвучал голос чати, отражаясь эхом от стен галереи. – Обвинитель ещё не прибыл. Первым делом они оцепили дворец и выслали группу жрецов к госпоже Хентит. Я прибыл с рассветом и понял, что дело неладно. Мне сказали, Первая жрица обвиняется в безбожности за высказывания против Амона и за преступления против народа Та Мери. Они говорят, что у обвинителя есть свидетель… Чужеземец…
– Слово чужеземца против слова Первой жрицы Амона? – словно нечто отвратительное возникло перед ним, прошипел Нахтамон.
– Проблема в том… – вдруг остановился Канехет. – Госпожа не проронила ни слова, а у меня нет никаких доказательств её невиновности. Крепись, Нахтамон, тебе может не понравиться то, что ты услышишь, но держи себя в руках. Эти люди опасны и могут использовать каждое слово против тебя. Если ты скомпрометируешь себя, даже я не смогу помочь тебе. Если они спросят о чём-то, рассуждай медленно, говори коротко.
– Хорошо, – собрался Нахтамон.
Вскоре они оказались у дверей гостевой комнаты дворца. В неё было два входа с западной и восточной стороны, и оба охраняли храмовники. Они пропустили Канехета, но недоверчиво покосились на юношу.
– Обыскать! – приказал глава храмовников.
Нахтамон не стал сопротивляться, тем более, прятать ему было нечего. Он едва успел одеть сандалии, когда стрелой помчался во дворец, не задумываясь о том, чтобы взять с собой оружие или что-то в этом роде. После обыска его впустили в гостиную. В высоком открытом паланкине сидела гордая госпожа Хентит Сатамон. Её руки заковали в цепи, из одежды на ней был только тонкий льняной халат. На лице Первой жрицы ни косметики, ни украшений, как будто её только что подняли из постели. Она сразу обратила внимание на Нахтамона и Канехета, но не произнесла ни слова. Сын посмотрел прямо в её зелёные глаза, надеясь, что сейчас она встанет в полный рост, громогласным голосом разгонит этих лысых стервятников – жрецов Амона и воссияет, как солнечный диск над горами. Ничего подобного не произошло. Хентит Сатамон выглядела сломленной и подавленной.
– Господин Канехет, зачем вы привели с собой юного принца? – вышел вперёд один из жрецов.
– Потому что это – его мать, которую вы пытаетесь осудить по доносу какого-то иноземца! – произнёс Канехет.