Раз уж я узнал, что в папке, поздно быть скромным – посмотрю и остальные рисунки.
На следующем опять была улыбающаяся Зина, но улыбалась она напряжённо. Глаза были широко открыты, губы сомкнуты, и щёки опустились. Казалось, что-то тяжёлое, горькое пробивается сквозь улыбку. Как же Сашка сумел такое передать?!
На третьем портрете Лукашов изобразил Зину сидящей с опущенной головой. Она что-то писала. Глаза были прикрыты опущенными веками. Одежда, руки, авторучка были нарисованы небрежно, наспех, словно Сашка спешил написать главное, что притягивало его в этот момент: её высокую тяжёлую причёску, в центре которой находилась чарующая темнота, из которой то ли выходили, лучи её волос, то ли втягивались туда, как в космическую чёрную дыру. Даже я почувствовал, как, искрясь, текут эти волшебные потоки золотых лучей и тянут меня за собой.
Я очнулся. «Ай да Лукашов!», и представил себе, как сидит он за столом в избушке у круглой башни, напротив него сидит Зина, заполняя складские карточки, а он, прикрывшись от неё стопкой каталогов, украдкой рисует её.
Но как же папка попала в стол нормировщицы? Если бы она сама утащила её для каких-то своих целей, то не выдала бы её мне с такой непосредственностью. Ясно, что Антонина Ефимовна сама не знала о её существовании, не знала, что в её столе лежит что-то чужое.
А если Регина Кондратьевна? Да, видно вражда между ними нешуточная, какая-то большая чёрная кошка меж них пробежала! Она могла. Но что она хотела сказать, подкинув рисунки нормировщице? Что Лукашов любит Зину? Так это и так всем известно. Чёрт знает, что такое здесь творится!
Отдам вечером Сашке его рисунки – то-то обрадуется! А двери за собой надо запирать на замок!
Ладно, учту, но, чёрт возьми! С какой стати она для меня стала Зиной?! Она на пятнадцать лет старше меня! К тому же я женат!
Антонина Ефимовна, не моргнула глазом, когда я вернул ей справочники, а только спросила:
– Ну что?
– Старьё, – ответил я, – как вы с этим работаете?
– А что делать, новых, не хуже, не присылают.
Я запер свой кабинет и пошёл в мастерскую. Сначала заглянул в кузню:
– Что делаешь? – спросил я Вакулу.
– Прицепную скобу кую, а ты что?
– Тебя контролирую, чтобы делом занимался. Вчера токаря болтов из кругляка наточили, высади головки!
– Высажу, высажу! Не много ли вас контролёров развелось!?