Через открытую дверь в комнату дунул холодный воздух, в соответствии с законами физики опустившись ближе к полу, где как раз сидел Шерхан. Если существует кошачий язык, то, наверняка, пару самых крепких словечек котяра в тот момент сказал. Он вылез из-под кровати, где ему стало некомфортно, и пришёл на кухню. Покосившись на зачем-то уложенный у стены его коврик, кот запрыгнул на табуретку и осмотрел стол на предмет чего-нибудь вкусненького. Кира, стоя спиной к нему нарезала хлеб, колбасу и сыр для бутербродов.
Кухонный стол в собранном виде у нас имел квадратную форму и стоял одной стороной впритык к стене. Три табуретки, располагались по трём оставшимся сторонам: моя – на дальней стороне от входа на кухню, Сашкина – на ближней, Кирина – на оставшейся боковой.
Наглое животное уселось на моё место. Наш сын, едва войдя на кухню, оценил обстановку, хмыкнул и сказал:
– Сейчас что-то будет.
Кира оглянулась, увидела кота и, не в силах удержаться, рассмеялась. Но потом «сделала всё, что могла»: махнула на него рукой, свободной от ножа и сказала:
– Шерхан, кыш. Брысь.
Тот прищурил глаза, как будто от яркого солнца и невозмутимо смотрел куда-то между ней и Сашкой. Кира переставляла на стол чашки с чаем и тарелки с нарезкой. В это время я докурил, закрыл балкон и пришёл на кухню.
В отечественном кинематографе, как и в голливудской продукции есть большое количество сцен, как «крутые парни», изрекая афоризмы, эффектно появляются в новом для них коллективе. Кто-то невозмутимо перекатывает спичку между уголков губ, кто-то ночью входит в бар в очках от солнца, кто-то скидывает чужие вещи с нар и занимает это самое чужое место, а кто-то сразу говорит: «Мне нужна твоя одежда».