«Поблагодарили» Бориса и из Москвы, из газеты «Советская Россия», журнала «Журналист», – отсылал туда статью о кооператорах.
– Старик, как же я устала от этих благодарностей! – не сдержалась.
– А я?.. – жалко улыбнулся и ушёл к себе.
Приготовила обед и решаюсь всё же всколыхнуть отвергнутого журналиста. Вхожу в его комнату, сажусь рядом:
– Что это Вы, Борис Платоныч, всё читаете, читаете… а не пишете?
Знаю: вызываю огонь на себя!
– Думаешь, писать… это всё равно что вязать? – А у меня, между прочим, сегодня отгул. А я, между прочим, пригласила его сходить в лес за грибами и вроде бы соглашался… хотя была бы рада, если б сел писать, и вот: – Лучше бы пуговицы к рубашке пришила, чем лезть в то, чего не понимаешь!
Сжимаюсь: «Ну что, получила?» Но такого массированного огня не ожидала и поэтому сразу – слезы. Шмыгнула в ванную, закрылась. «Нет, не рассчитала сил!»
Но подошел к двери:
– Открой. Поговорим.
«Не хочу открывать! Не хочу говорить! И даже видеть его не хочу!» Но через дверь гундосю:
– Не благороден. Больно ранишь.
А он:
– Может, потому заставляешь писать, чтоб денег больше приносил?
«Опять оскорбляет!»
– Как же ты со мной живешь, если так думаешь? – уже рыдаю.
Но слышу: собирается уходить.
«Нет, не выйду, не пожелаю ему счастливого пути!.. отсижусь на краю ванной».
У-ушел. «Ну и, слава Богу». Иду в зал, ложусь на диван: «А, может, он, отвергнутый обществом, так защищает себя? А, может, отвергнутый, так себя утверждает? Ладно. На том и порешу». И утром просыпаюсь с настроением: «Всё хорошо, прекрасная маркиза, всё хорошо!, как когда пелось в популярной песенке, и ты сегодня весь день будешь счастлива, ведь дети живы, здоровы, мама, Виктор – тоже, денег с натяжкой, но хватает… Ну, что еще тебе нужно? „Так не надо печалиться…“ как поётся в другой популярной песенке».
Но с середины восьмидесятых годов в стране стали происходить перемены33, которые затронули и положение мужа.
1987—93.
«Теперь Борис член СОИ – совета общественных инициатив города. Собираются они в выставочном зале и разговоры ведут об экологии, – о другом не позволяют соглядатаи нашей «руководящей и направляющей», – но под праздник революции семнадцатого года обсуждали: с какими лозунгами идти на демонстрацию? И решили: «За чистый воздух и чистую совесть!», «Нет строительству фосфористого завода», «Отстоим здоровье наших детей!».