– Позаимствовал тут у одного, – неопределенно говорит он, – хотя жуткая дрянь. Садись!
Варламов садится на стул, сиденье ледяное.
– Выпьем за твою смерть, – поднимает стакан собутыльник. – Согласись, она будет поэтичнее, чем в каком-то американском отеле. На твоей родине, под летящим снегом.
Шутник хренов. Варламов скрипит зубами, однако пьет, не хочется праздновать труса. От жидкости дерет горло, похоже на сырой спирт. И закуски нет.
Самурай пьет медленно, двигая кадыком. Ударить бы по нему ребром ладони, но видно, что другая рука на эфесе меча. Небось, того и ждет.
– Хотел спросить у тебя, – собеседник ставит стакан. – Когда всё наконец закончится: поколотите друг друга, снова придет Распятый. Что дальше? Будете петь Ему осанну? Не слишком ли скучный конец?
– Не понимаю, – тупо говорит Варламов.
– Я про конец времен. – Глаза его недруга походят на перламутровые раковины с черными дырочками зрачков. – До него осталось всего столетие или два, хотя ты не доживешь. Армагеддон и прочая библейская чепуха. Но многое действительно сбудется.
– Никогда не задумывался, – тоскливо отвечает Варламов. Голова слегка кружится от выпитого зелья, а тут еще этот бред.
– Так подумай, – насмешливо советует собеседник. – Пока есть чем.
Юмор висельника, хотя висельник-то скорее он, Варламов. Что бы сказать этому липовому самураю? Что-нибудь из литературы того же сорта, благо почитывал после встречи с Морихеи… Вот оно, о «Великом пределе»!
Варламов откашливается и говорит:
– Один японец писал, что события имеют в себе скрытую тенденцию к противоположности. Она особо проявляется, когда явление достигает своего апогея, Великого Предела. После этого обычно следует провал в противоположность. Так что, если настанет рай на Земле, то возможно он каким-то образом обратится в ад. Или что-то подобное. Вы-то наверное увидите.
– Гм, – собутыльник ухмыляется. – Интересная мысль. Пожалуй, я дам тебе меч, умрешь как воин.
Толку от этого. А собеседник выпрямляется гибко как кобра… и тут же садится обратно.
– Ну вот, – говорит невесело. – Только хотел поразвлечься…
Легкий шелест в воздухе. Аромат роз или иных цветов – Варламов не помнит такого запаха. Женщина вдруг оказывается за столом, и сердце приостанавливается, а потом начинает стучать с перебоями.
– Это опять Ты? – хрипло говорит он, пытаясь разглядеть лицо женщины, но оно словно скрыто жемчужной вуалью. Черные глаза мимолетно смотрят на Варламова, и он испытывает будто удар. Тотчас женщина отворачивается.