– А эта? – император кивнул в сторону Аурелии, глазами же сверлил Хана.
Очередной коллективный вздох ужаса эхом пронесся над столом. Уикехито остался непоколебим, как скала. Бесчувственный, безжизненный и несгибаемый.
– Ваше Величество, она еще совсем ребенок, о ней речи быть не может. Тем более, по законам нашей….
– Хочу её.
– Я не могу… – едва слышно сказал отец.
– Ей не два года. Когда ты её представишь? Через год? Два? Прочь лицемерие, Хан. Она в самом расцвете.
Аурелия подавилась куском мяса. Закашлялась, но это осталось незамеченным. Напряжение и гнев витали в воздухе.
На помощь пришла Ия. Первым делом помогла госпоже откашляться, вывела в кухню, дала тёплой воды, а после проводила обратно к столу.
– Но я же….
– Для кого бережёшь её, Хан? Видимо, не такой и желанный наш союз?
– …
– Или её, или союз с милепорцами. В качестве уступки, – император облокотился на стол. – Я доплачу тебе за неё. Во сколько оцениваешь?
– Мерзкий варвар!!! – не выдержала мать.
Хан вынужден был быстро и деликатно выпроводить супругу со слугами.
Гость проигнорировал выпад и ждал ответа.
– Прошу Вас, поймите, дело ведь не в моём желании. Таковы законы. Девочка вступит в благоприятный возраст в лучшем случае через год, никак ранее. Этого не одобрит никто.
– Хорошо, – император вновь откинулся на спинку стула и вальяжно развалился, будто у себя дома. – Я согласен взять её через год. Моё покровительство начнётся со дня помолвки.
– Ваше Величество, я благодарен вам бесконечно!!! Я ….
– Но завтра она уезжает со мной. В любой роли. Пусть возьмет с собой всё и всех, кто нужен, для соблюдения ваших законов.
– Но, …, … Как же….
– До назначенной даты свадьбы я не притронусь к ней и пальцем. Но жить она будет в моем замке, усваивать традиции моей страны, учиться быть женой для меня.
– Я, …, я, …, даже не представляю, как, как это всё….
– Это моё последнее слово.
Император поднялся со своего места.
– Проводите меня в мою комнату.
Уикехито со свитой ушли, оставив озадаченное семейство наедине со своим горем. Женщины и девушки поспешно покинули зал, закрывшись в своих спальнях. Каждой предстояла нелёгкая ночь. Мужская часть принялась к обсуждениям. Сначала робко, едва слышно, постепенно возрастая, переходя в шквал возмущений.
– Моя девочка, – раздавленный отец сложил голову на руки. – Моя маленькая девочка….