История была такая: с пятнадцати лет Эсекьель встречался с девушкой по имени Вирхиния – ее отец тоже дружил с нашим. В нашем кругу довольно трудно общаться с кем-то, если не общаются семьи: или отцы играют вместе в клубе, или они однокашники, или ведут общие дела, или мамы дружат, все в таком духе. В общем, Эсекьель встречался в Вирхинией, и она даже одно лето ездила со всеми нами к бабушке. Это не «вживленное воспоминание», я сам видел фотографии, хотя имя Вирхинии с некоторых пор оказалось у нас под запретом.
Но я отвлекся. Главное вот что: Вирхиния забеременела, и беременность эту прервали.
Когда ее отец узнал, он явился к моему отцу объясняться и требовать, чтобы Эсекьель женился на его дочери.
Папа, со свойственным ему добродушием (шучу) стал заставлять Эсекьеля жениться на Вирхинии.
Эсекьель наотрез отказался, и они доспорили до того, что Эсекьель ушел из дому и бросил учебу.
– Кажется, твой братец снова во что-то влип, – сказал Мариано, и я подумал, что, скорее всего, он прав.
В тот вечер меня не позвали ужинать. На следующий день за завтраком все было как обычно, никто ничего не говорил.
Но по лицам родителей было заметно, что они не спали.
Я, само собой, не стал расспрашивать. Хотя логичнее было бы сказать:
– Послушайте, ну что тут такого? Я член семьи, Эсекьель мой брат, и, если он опять напортачил, я имею право знать. Нечестно, что я обо всем узнаю от чужих людей. И мне уже десять лет. Я заслуживаю объяснений. Расскажите всё как есть.
Но я не стал расспрашивать. Я слишком ценил свою маленькую жизнь, чтобы нарываться на отцовский гнев.
Про Эсекьеля и раньше-то не особо говорили, а теперь при одном упоминании его имени искры летели.
Я понятия не имел, что случилось, и мне казалось, родители как-то уже слишком сильно реагируют. Мама забросила сад, так что он совсем зарос. А отец был в таком скверном настроении, в каком раньше я его не видел.
На меня никто не обращал внимания, и, воспользовавшись этим, я стал подслушивать их разговоры – и ничего не узнал. Мама только плакала, а отец ругался и все время приговаривал:
– За что мне это? За что?! – а потом перечислял все, что он дал Эсекьелю: школу, путешествия, спорт и так далее. Как будто у него где-то был в столбик записан перечень образовательных услуг.
Я думал, что Эсекьель насолил лично ему – он ведь спрашивал не «За что это нам?», а «За что это мне?»