Денис бросил куртку на стул, скинул ботинки и в носках прошел в комнату. Достал из книжного шкафа деревянную бабушкину шкатулку. Той было лет сто, не меньше, крышка ссохлась, дала трещину.
В шкатулке лежало несколько бабушкиных колец и ключи. Их было несколько, к каждому аккуратная бабушка привязывала бумажку с надписью. Денис хорошо помнил, как бабушка показывала ему связку ключей от соседской квартиры. Те были с каким-то забавным брелоком. На прикрепленной к брелоку бумажке было написано «85».
Бабушка на соседку сердилась, отвечать за сохранность чужой квартиры ей не нравилось, но отказать старой приятельнице она не смогла.
Ключей от чужой квартиры в шкатулке не оказалось.
* * *
Ни одного пропущенного вызова за все время приема не было. Обычное дело, но Власта почему-то с недоумением посмотрела на телефон.
Сначала с недоумением, потом с грустью. Лизы не стало, а жизнь совсем не изменилась.
В машине было холодно, она включила печку.
Уборщица Зарина вышла на крыльцо клиники, смахнула со ступеней снег.
Власта отвернулась от Зарины, положила руки на руль. Снова достала телефон и набрала брата.
«Алло» Антона прозвучало недовольно.
– Дай мне телефон полиции, – попросила Власта.
– Тебе есть что им сообщить? – зло и ехидно поинтересовался брат.
– Сбрось телефон! – упрямо потребовала Власта.
Она редко злилась на брата. Она привыкла принимать его таким, каков он есть. Не осудила, даже когда Антон бросил больного ребенка.
– Сейчас сброшу, – равнодушно пообещал Антон и отключился, не дав Власте спросить, не общался ли он с полицейскими снова.
Эсэмэска пришла через несколько секунд. Власта подержала палец на высветившихся на экране цифрах, нажала на номер и быстро заговорила, услышав мужской голос.
– Власта Всеволодовна Золотарева. Я родственница Елизаветы Осокиной. Можно с вами поговорить?
– Можно, – сказал мужчина. – Нужно.
Полицейский пообещал дождаться Власту, но она все равно боялась, что не успеет, как будто увидеть полицейского было необходимо именно сейчас, а завтра или через несколько дней будет поздно.
Погода к торопливости не располагала. Оставив машину неподалеку от отделения полиции, она едва не упала, поскользнувшись на асфальте.
Спешила она напрасно, разговор ясности не добавил. И она не могла сообщить полицейскому ничего стоящего, и он ей. Впрочем, он едва ли собирался делиться с ней результатами следствия.