В общем, провокация пошла бурно и напоминала отрепетированную Григорием сцену.
– Мы не можем больше оставаться вместе: 10 лет тюремной камеры для двоих – слишком долгий и непереносимый срок! А помог нам оттуда освободиться Василий, – он путь побега указал.
Надо отдать должное девушке: она не билась в истерике, не рвала на себе волосы и не хватала любовника за рукав, чтобы не уходил вот так сразу и навсегда. Она парировала как могла, ускоряя нежелательный для себя финал.
– Я теперь буду благодарить Василия всю оставшуюся жизнь и возлагать цветы к его ногам каждую годину нашего разрыва, – зло и обреченно шутила Полина.
– Этот разрыв благоприятный для обоих! – я бы настоял на позитивной версии события.
–Ты – зануда и скучен как городские поминки. Надоело слушать одно и тоже! Убирайся с глаз долой к своей любезной…– она не закончила фразу, – глаза мужчины налились яростью.
В самый разгар драмы у Григория зазвучал мобильник. Звук звонка он установил громкий и чистый, а мелодия из области "скрещивания" рока и классики – торжественно-траурная. Звонивший явно пренебрег всякими приличиями и этикой: часы в это время показывали четверть первого ночи.
– Кто это? Что? – кричал в трубку Григорий, не разбирая, кому принадлежит подвыпивший мужской голос.
– Нам нужна срочная хирургическая помощь, – звучал спотыкающийся и нечеткий голос звонившего.
– Послушай, приятель, – хотя с языка готово было сорваться "козел", – прекрати паясничать и скажи, кто ты и зачем обозначился в ночное время?!
– Гришка, придурок ты заумный! Не узнаёшь что ль Мишуху из неврологии?
– Ну, и денек сегодня! Мишка, ты в самое "удачное" время звонишь! Ты хоть в курсе, который час?
– Мне плевать на час! Мы же – бывалые ребята, – «дежуранты» хронические. Нас хоть в три утра растолкай, и мы как "ваньки-встаньки" пойдем «человеков» спасать!
– Ладно, черт с тобой! – чего нужно-то?
– Вставай сегодня пораньше…
– Сегодня уже наступило, и я не ложился!
– Дай сказать, ё-моё! В шесть утра на н..ской остановке нас "газель" заберет, – сваливаем из смрадного города, и – на природу в Ярышкино! Там – дичь и жесть, можно сказать, – другое измерение, и что ни маловажно, прохладное! Идет?
– Я тебе перезвоню минут через десять, ок?
– Пойдешь, Гриш, или останешься? – Полина неожиданно для себя смягчилась.