Его размышления прервал стон. Виктор дернулся, едва не выронив оружие, и шагнул вперед в поисках источника звука. За креслом, в дальнем углу комнаты скорчился еще один парень. Он слегка раскачивался из стороны в сторону, словно пытаясь сам себя убаюкать, и еле слышно скулил, прижав ладони к лицу.
– Эй, ты ранен? – обратился к нему Виктор.
Ответа не последовало. Лейтенант медленно подошел и свободной рукой силой оттянул от лица руку выжившего. Сделать это удалось лишь на мгновение, но Кадулин успел его опознать. Только у одного из знакомых его дочери были на лице такие уродливые шрамы.
– Славик, – как мог, мягко проговорил Виктор. – Все кончилось. Все хорошо. Я тебе помогу. Скажи, ты видел, что произошло?
Вместо ответа Славик вновь глухо застонал.
– Нам нужно выяснить, кто это сделал, – с нажимом проговорил Кадулин. – Иначе может пострадать кто-то еще. Ты ведь этого не хочешь?
Славик прекратил раскачиваться, медленно отнял от лица руки и поднял взгляд на полицейского. В этом взгляде был чистый, кристаллизованный ужас.
– В-волк, – с огромным трудом выдавил он. – Это все сделал Волк.
– Какой еще волк? – перед глазами Виктора все еще стояло лицо мертвой дочери, но он заставил себя сосредоточиться. – Волки не стреляют из ружей, Славик. Объясни мне, как это произошло?
Славик снова закрыл руками изуродованное лицо и глухо завыл. В этот момент Кадулин понял смысл выражения «кровь стынет в жилах».
– Он…он надел… – Славик снова начал раскачиваться из стороны в сторону, а его нестриженные и нечищеные ногти заскоблили по коже лица, оставляя красные полосы. – Он надел мою кожу! Надел мою кожу…
– Лейтенант Кадулин? – прерываясь на шипение, подала голос рация на поясе полицейского. – Почему…почему не на рабочем месте? Прием.
Виктор взял рацию в свободную руку. Слова давались ему с трудом, но он заставил себя проговорить:
– Астафьево-3. Пятеро убитых, один выживший. Запрашиваю…запрашиваю врачей и криминалистов. Объясню, как добраться, на месте.
Ствол его пистолета был нацелен Славику в лоб, но тот этого будто не замечал:
– Он надел мою кожу…Волк надел мою кожу…
Виктор не понимал, что это значит. Он уже вообще ничего не понимал. Вся вычислительная мощность его мозга была занята бесплодными попытками осознания:
Инны.
Больше.
Нет.
***
– И что потом? – спросил Михалыч, с видимым трудом удерживая голову в вертикальном положении.