Однако атака Вячко имела бы полный успех: без епископа, бывшего душой обороны при прошлой осаде, и большей части рыцарей (изменник подло истребил лучших крестоносцев) город стал бы легкой добычей Владимира Полоцкого.
Однако план предателя расстроили спасшиеся при резне рыцари, успевшие упредить Альбрехта фон Буксгевдена и крестоносцев до их отплытия. Конечно, епископ остался в Риге, уговорив остаться и многих воинов, а Вячко, узнав о том, что его подлый план не сработал, сжег свой замок и покинул отцовскую землю вместе с дружиной.
Бывший князь Кукенойса стал самым последовательным врагом крестоносцев. Неудивительно, что он проявил себя во время восстания эстов в 1223 году от Рождества Христова и последующего его подавления. Эсты и русы Вячко захватили с помощью новгородцев Дерпт и долго сражались на его стенах, выдержав первую, Пасхальную осаду весной 1224 года. Помимо собственной дружины Вячко и новгородского гарнизона, в крепости укрылись также множество эстов с семьями, к тому же Юрьеву была обещана сильная помощь Новгорода.
Однако крестоносцы опередили русов – собрав под свои знамена множество крещеных ливов и латгалов (в свое время также натерпевшихся от набегов эстов), они вновь осадили Дерпт, уже в августе. Построив большое количество камнеметов и бревенчатую осадную башню, вырыв подкоп, после двух недель боев воины Ордена меченосцев, рыцари Рижского епископства и крещеное ополчение балтов взяли Юрьев штурмом. Вячко и новгородцам предоставили возможность свободно покинуть город, с чем Дитрих был категорически не согласен, разве что последнее было хитрой уловкой, но упрямый рус отказался уйти. В итоге остатки его воинства перебили и убили самого князя – надышавшиеся дымом в подожженной цитадели, под конец штурма русы уже не могли продолжать схватку. А с ними погибли и все укрывшиеся в городе жители – ливы и латгалы учинили настоящую резню, не щадя ни женщин, ни детей.
Впрочем, Дитрих фон Грюнинген совершенно не жалел язычников, во время восстания рубивших головы всем попавшим в плен германцам и датчанам и приносящих в жертву языческим божкам католических священников и миссионеров. С его точки зрения, эсты получили заслуженную кару. А что под раздачу попали и женщины, и дети, его волновало мало – во время восстания ведь также погибло немало невинных христиан, не способных за себя постоять.