Смех прокатывается над головами присутствующих.
– Ты думаешь, что сможешь искупить предательство простой смертью? – Грохочет бог. – Этого мало.
– Мало, госпожа, мало! – Проблеяли тени, срываясь.
Костлявые руки хватают девушку за одежду, волосы, руки, ноги. Голодные рты впиваются в плоть.
Жанна кричит от боли и страха. Белый бог молча наблюдает, как ее терзают. Лицо совсем близко. Белое как молоко, с черными хмурыми бровями, острыми скулами, прямым носом. Такое чужое, холодное и злое.
– Хватит! Прошу! – Умоляет лоринка.
Кейн вскидывает руку и тени отступают. Жанна дрожит, кровь сочится из ран, вместо одежды – лохмотья.
– Ты стала жалкой и слабой. Совсем ручной. – Кейн склонился над ней, в руке – кинжал. – Все потеряно для Вереса, если его королева – всего лишь женщина.
Запах морозной свежести накрывает с головой, прежде чем рука Кейна с оружием взмывает вверх.
***
Голова раскалывается от боли, лихорадка неприятным ознобом пробегает по телу.
– Во имя Ночи!
Незнакомы голос. Горько-сладкий запах лилий вызывает у Жанны отвращение и беспокойство. Клочья сна, такие зыбкие, все еще тянут к себе.
– Не думаю, что мы сможем провести Ритуал, Фауст. Состояние еще пограничное.
– Я полностью согласен с тобой, Мариус. – Голос у Фауста подавленный и почти молящий. – Что можно сделать для Жанны? Это просто невыносимо!
Шепот на веалоре звучит жутко и резко. Жанна приоткрыла глаза, но плотный балдахин скрывает от нее собеседников.
– Возвращайся в провинцию. Сейчас госпожа графиня не опаснее котенка. В связи с последним обострением конфликта между Оринбергом и соседями, столица – не самое безопасное место.
– Ей нужно вернуться в Верес. – Твердо звучит баритон князя. – Есть новости о мече?
Собеседник не отвечает, девушка поняла, что он либо кивает, либо отрицательно качает головой.
– Сантер обещал, что мы сможем уйти из Лорин. – Шипит князь. – Что Лилит?
– Лилит не готова к переговорам.
Какой же душный и глухой голос у этого Мариуса! Будто ходячий труп вздумал заговорить. Приступ боли затмил сознание, Жанна снова ненадолго провалилась во тьму. Рассудок прояснился, и она снова услышала обрывки разговора.
– Не думаю, Фауст, что у тебя получится. Я бы не стал рисковать, если девчонка дорога тебе. Это – преступление, жертвовать таким ценным экземпляром.
Мужчины удаляются к двери, слышно все хуже.