[40]. Благодаря этой способности человечество фиксирует свое целенаправленное поведение в материальном образе. Это делает человечество способным к самопознанию, а когнитивную историю – эмпирической наукой
[41].
Кант сказал когда-то, что больше всего его удивляет небо над нами и нравственный закон внутри нас. О. М. Медушевская возражала: больше всего удивляет способность человека видеть (различать) в этом бесконечном небе (с помощью инструментов, сделанных им же самим) то, что находится в миллиардах световых лет от нас. Мы не затеряны в космосе, но наблюдаем его и даже фиксируем свои наблюдения в материальном образе интеллектуального продукта: каждый интеллектуальный продукт, которого коснулись ум и руки человеческого существа, несет на себе точный след его создания, вполне материальный отпечаток его руки, его пальцев, а потому интеллектуальный продукт мышления уже невозможно спутать ни с каким другим[42]. Тайну человеческого мышления теория познания действительно не сможет разгадать вне когнитивной истории, запечатляющей в материальном образе созданный продукт. Создавая интеллектуальный продукт, мы ставим на нем свою индивидуальную, ни с кем другим не спутываемую подпись. Эмпирическая реальность исторического мира есть совокупность материальных объектов – реализованных продуктов (творений) целенаправленного человеческого мышления, выступающих как источники информации об этой реальности[43].
Переход от интерпретации к пониманию возможен только при наличии общей картины мира двух индивидов, позволяющей осмыслить выбор одного из них в категориях, понятных другому. Отсутствие таких категорий делает содержательный диалог культур невозможным. Эта познавательная ситуация может быть определена как конфликт интерпретаций или герменевтический круг – попытка воссоздания логики мышления другого индивида по аналогии с собственной. Выход из герменевтического круга – возможен через соотнесение фонового знания с выраженным путем использования сравнимых категорий. Данный подход означает переход от ненаучных наивно-герменевтических приемов к когнитивным методам анализа информации, ориентированным на постижение смысла[44]. История, подобно антропологии и структурной лингвистике, обретает свой метод, становится строгой и точной наукой