Смуглая обветренная кожа, синий китель, на курчавых волосах никакой шляпы – волосами он время от времени встряхивал, точно спаниель; плечи широкие, движения энергичные, да и вообще от него исходило ощущение силы и уверенности в себе, что Розе очень понравилось, хотя она и не смогла бы объяснить, почему так уютно чувствует себя в его присутствии. Она как раз сказала самой себе, облегченно вздохнув: «Похоже, он мне понравится, хотя вид у него довольно задиристый», – и тут дядюшка поднял глаза, чтобы осмотреть крону цветущего конского каштана, и увидел на балконе сосредоточенное личико. Он помахал рукой, кивнул и воскликнул жизнерадостно:
– Рано же ты вылезла из кубрика, племяшка!
– Я встала посмотреть, действительно ли вы приехали, дядюшка.
– Неужели? Ну, давай спускайся, сразу убедишься.
– Мне, сэр, не позволено выходить в сад до завтрака.
– Что, правда? – Он передернул плечами. – Ну, тогда я сам поднимусь на борт, чтобы отдать тебе салют.
После этого, к величайшему Розиному изумлению, дядя Алек, ловко перебирая руками, влез по одному из столбиков задней террасы, прошелся по крыше, спрыгнул к ней на балкон, приземлился на широкую балюстраду, а потом спросил:
– Ну что, барышня, вы по-прежнему во мне сомневаетесь?
Роза так опешила, что смогла лишь улыбнуться, а потом шагнула дяде навстречу.
– Ну и как у моей девочки дела нынче утром? – спросил он, заключая протянутую ему холодную ладошку в свои теплые ладони.
– Недурно, сэр, благодарю вас.
– Недурно? А должно быть прекрасно! В чем дело?
– Я всегда просыпаюсь усталой и с головной болью.
– А спишь хорошо?
– Я долго лежу без сна, а потом мне снятся сны, но я не то чтобы хорошо отдыхаю за ночь.
– А чем ты занимаешься весь день?
– Читаю, иногда шью, ложусь отдохнуть, сижу с бабушками.
– И не бегаешь по саду, не занимаешься хозяйством, не ездишь верхом?
– Бабушка Биби говорит, что я слишком слаба для физической работы. Мы с ней иногда ездим покататься в двуколке, но мне это не очень нравится.
– Это меня не удивляет, – заметил дядя Алек, обращаясь скорее к самому себе, а потом добавил с присущей ему стремительностью: – А с кем ты играешь?
– Тут никого не было, кроме Ариадны Блиш, а она просто несносная задавака. Вчера приехали мальчики, с ними было довольно мило; но, разумеется, играть с ними я не могла.