– Пальчики у вас, как у феи, – говорит Анжель, Элен смущенно опускает глаза, они обнимаются и расстаются. Фредерика не видно, и Анжель облегченно вздыхает.
Элен остается одна. Она несколько секунд разглядывает свои пальцы, потом берется за уборку. Дверь так и стоит открытая – Элен приманивает солнце, где бы она ни находилась.
Назад в мастерскую она идет мимо кладбища и пытается читать фамилии на надгробных плитах. Элен толкает низкую боковую дверь церкви, входит в тихую пустоту, опускается на колени и обращается к Богу, повторяя одну-единственную фразу: «Научи меня читать!»
– Что делаешь?
Я вздрагиваю от неожиданности и захлопываю тетрадь.
– Пишу.
– Вообразила себя Маргерит Дюрас?[13]
– Откуда тебе известно о Маргерит?
– Из курса французского. Нудятина. Очень надеюсь, ты пишешь по-другому.
– Если бы я умела как она… Открой окно.
– А ты что такая смурная?
– Терпеть не могу, когда ты куришь в моей комнате!
– При чем тут комната? Тебя бесит, что я курю… И зря, ты же мне не мамочка.
Жюль открывает окно, высовывает голову. Вид у него обиженный, и я сообщаю:
– Вчера вечером снова был анонимный звонок из «Гортензий».
Он оборачивается, прищуривается и спрашивает:
– Какое семейство «осчастливили»?
– Тебе пора к парикмахеру… Родственников Жизель Дионде, крошечной галантерейщицы с сиреневыми волосами. Я рассказывала тебе о ней на прошлой неделе.
– Помню.
– Раньше она много времени проводила за игрой в карты и ходила на мастер-классы во все мастерские, но с начала лета кучкуется с остальными у главного входа, так что имела счастье лицезреть заплаканных родственников в трауре.
Жюль щелчком отправляет окурок в сад. Завтра утром дедуля подберет его, ворча себе под нос, потом бросит в таз с водой, которой будет поливать розовые кусты и травить всяких букашек.
Жюль садится рядом со мной на кровать.
– И что они сказали, когда увидели старушку… живой?
– Вообрази себе потрясение бедолаг! Вообще-то мне показалось, что они были разочарованы.
– Что значит разочарованы?!
– Понимаешь, смерть старого человека кладет конец чувству вины. Это очень сложно… Печаль пополам с облегчением.
– А «покойница» что сказала?
– Она их не сразу узнала, но потом выглядела довольной. Тем более что в полдень они повели ее в ресторан. Знаешь, старики часто бывают неприветливы с членами семьи, но если их вдруг начинают навещать, что-то меняется. Тоска и тревога отступают. Вот и Жизель во второй половине дня вернулась к карточной игре – после трехнедельного перерыва!