Ну а третий был серьезно болен. Она с самого начала знала, что их связь обречена, но все-таки отношения затянулись на полтора года. И он стал ее первым сексуальным партнером, первым мужчиной, когда ей было восемнадцать, а ему двадцать два.
Между третьим и четвертым – несколько любовных встреч на одну ночь, скорее, от скуки.
Четвертым стал Хулио.
Согласно глубоко укоренившемуся семейному обычаю, половую инициацию Хулио согласовали за десять тысяч песо с Исидорой, кузиной, которую, конечно, не звали Исидорой и которая не была двоюродной сестрой Хулио. Все мужчины в семье прошли через Исидору, молодую еще женщину с шикарными бедрами и некоторой склонностью к романтизму. Она соглашалась уделять им внимание, хотя и не была, как бы это выразиться, блудницей, совсем уж проституткой – она трудилась секретаршей адвоката, и не упускала случая упомянуть об этом.
В пятнадцать лет Хулио познал кузину Исидору и продолжал контачить с нею в последующие годы, получая свидания как дорогой подарок, когда достаточно сильно настаивал. Или когда жестокость его отца смягчалась, и тут же наступало так называемое раскаяние, сразу же сменявшееся периодом отцовской вины, наиболее благоприятным последствием которого являлась финансовая выгода сына. Излишне упоминать, что Хулио влюбился в Исидору, что он желал ее и что она, испытав мимолетную нежность к начитанному юноше в черной одежде, обходилась с ним лучше, чем с другими гостями, баловала и по-своему воспитывала.
В социосексуальных целях он начал встречаться с женщинами своего возраста только в двадцать лет. Его успех был невелик, но достаточен для того, чтобы решиться покинуть Исидору. Бросить ее так же, как прекращают курить или делать ставки на скачках. Конечно, ему было нелегко, но за несколько месяцев до той второй ночи с Эмилией Хулио уже считал себя спасшимся от порока.
Так что во вторую ночь Эмилия конкурировала с единственной соперницей, хотя Хулио ни разу не пришло в голову их сравнивать, отчасти потому, что это было невозможно, но также потому, что Эмилия фактически стала единственной любовью всей его жизни, а Исидора – давним приятным источником развлечений и страданий. А когда Хулио влюбился в Эмилию, все развлечения и страдания, предшествовавшие тем, которые она ему начала доставлять и причинять, вспоминались всего лишь как имитация подлинных.