За десятилетия до того, как выражение «экономика внимания» вошло в популярный лексикон, швейцарский писатель Макс Пикар задумался над вопросом: почему бы нам всерьез не сопоставить издержки и выгоды от всего того шума, который мы производим? «Тишина, – пишет Пикар, – это единственное на сегодняшний день явление, которое «бесполезно». Она не вписывается в мир прибыли и общественной пользы, она просто есть. Складывается впечатление, что у нее нет никакого иного назначения, на ней невозможно зарабатывать». По словам Пикара, в тишине на самом деле больше «помощи и исцеления», чем во всех «полезных вещах» в мире. «Она вновь делает вещи целыми, возвращая их из рассеянного мира в мир целостности». Он заключает: «Она придает вещам нечто от своей собственной святой бесполезности, ибо это и есть суть самой тишины: святая бесполезность».
Примерно через шесть месяцев после того, как Сайрус покинул свой пост и начал обучение у иезуитов, он занялся служением. Работал в общежитии в Такоме, штат Вашингтон, где люди с ограниченными интеллектуальными возможностями живут с обычными людьми и служат друг другу по-братски. Мы связались с ним по телефону во время получасового перерыва в его обязанностях. Сайрус явно старался быть полезным. И все же он, казалось, воплощал в себе этот дух «святой бесполезности», поскольку добровольно занимался уборкой и мытьем посуды, что, согласно ВВП, не относится к деятельности, приносящей доход. Вышел из логики производительности и необходимости постоянно оставаться на связи, логики соответствия ожиданиям других людей, логики мира шума. Находясь в этом общежитии, Сайрус отнюдь не пребывал в монашеском безмолвии.
Но его разум был, на удивление, тих.