– Позвольте! – возмутился математик.
Громкоговорители продолжали плеваться звуками, не обращая внимания на учителя:
– Вам, как обычно, лучше разбиться на команды из двух-трёх человек, иначе окажетесь среди проигравших. Вход в запретную башню, конечно же, ЗАПРЕЩЁН, так же, как и в учительскую, зарубите это себе на носу! А теперь шарада:
«Слог первый мой – школьное сражение,
Второй мой слог – лошадки,
Слог третий – зона или клуб,
Четвёртый – синус к косинусу.
А в целом – у меня бурлит в животе».
Удачи всем!
Из колонок послышался скрежет ножек отодвигающегося стула. Ученики повскакивали с мест, на ходу запихивая в портфели учебники и тетрадки.
– Я, как всегда, ничего не поняла, – сказала Джун.
– Может, сосредоточимся на последней подсказке, а не на отдельных частях слова? – предложил Чарли. Он вдруг подумал, что это соревнование очень кстати: хотя бы отвлечётся от мыслей о бабушке, а она, наверное, уже в дороге, едет много часов подряд… Далеко ей ещё до их дома?
Перед тем как выйти из класса, Чарли посмотрел на Мангустину. Дождавшись, пока все ученики разбегутся, она неуклюже выпихнула себя из-за парты. Мангустина никогда не участвовала в школьных соревнованиях… Мангустина всегда была одна…
– Отличная идея! Берём её с собой! – вдруг воскликнула Джун, проследив за его взглядом. – Зуб даю, она щёлкает шарады как орехи! Эй, Мангуст, шевели булками! – И она, по-деловому подхватив Мангустину под руку, принялась толкать её к выходу.
Мангустину этот выпад застал врасплох – у неё заплелись ноги, и она чуть не упала. И тут Чарли заметил, как на шее у Мангустины, выбившись из-под воротника, блеснула странная подвеска. Но разглядеть её он не успел: Мангустина, вырвавшись из цепких ручонок Джун, с силой оттолкнула её от себя и поторопилась спрятать кулон под свитер.
– Отстаньте от меня! – прошипела она сквозь зубы и вылетела из класса.
– Я просто хотела быть милой! – надулась Джун, оскорблённая тем, что не оценили её альтруистического порыва.
– Знаешь, наверное, она по своей натуре одиночка, – обронил в ответ Чарли. Сказать подруге, что её манеры оттолкнули бы кого угодно, он не решился.
– Тем хуже для неё, – сказала Джун. – Ладно, нам пора пошевеливаться, а то все уже ушли.
К тому времени, когда они наконец вышли из класса, коридоры уже опустели.