Но папы не было в саду, и газон он не стриг.
Оглушительный рёв производили три вертолёта, рассекавших по небу цвета мокрого асфальта. Их поисковые лучи мерцали в облаках.
Я побежала в спальню мамы и папы. Пусто.
Заглянула в комнату Бёрди. Пусто.
Я подошла к её перекошенному окну, выходившему на море. Такого я в жизни не видела. Море походило на переполненную ванну, в которую побросали сломанные игрушки. Из воды торчали здания. Я заметила крышу начальной школы Бёрди. И по меньшей мере семь белых домов-фургонов, качавшихся вверх-вниз на волнах. То тут, то там виднелись красные и жёлтые лодки, разломанные надвое, будто цветные карандаши, испорченные капризным ребёнком.
Я поспешила вниз, хромая в одной порванной кроссовке.
– Мам? Пап? БЁРДИ?!
Я кричала не своим голосом и звала их на кухне, в гостиной и мамином кабинете. Но они не пришли.
После того как я трижды осмотрела дом сверху донизу, мне пришлось взглянуть правде в глаза.
Их здесь нет. Они пропали.
И я вам скажу, что ещё пропало. Их зимние куртки и сапоги – их не было в прихожей. Моя парка тоже исчезла. Та, которую я надевала вчера.
Они пошли прогуляться перед школой? Без меня, но с моей паркой? ЗАЧЕМ?
И как тихо. По утрам у нас дома бывает шумно, поп-музыка орёт по радио, Бёрди, перекрикивая её, жалуется, что не может найти портфель с учебниками, а древняя кофемашина перемалывает первую порцию кофе за день. Но сегодня наш дом больше напоминает безлюдный пляж, каким он бывает под вечер – когда волны смывают человеческие следы, стирая саму память о существовании людей.
Вдруг во входную дверь постучали.
Наконец-то!
Я разбежалась и проехалась по половицам, чтобы быстрее добраться до двери, но резко остановилась. Зачем они стучат? У них же есть ключи.
– Ау! – загудел мамин голос.
– Кто-нибудь дома? – прогремел папин.
– Пострадавшие есть? – спросил третий низкий голос.
Нет. Голоса звучали совсем не похоже на мамин и папин.
В нерешительности я попятилась к лестнице, затем тяжело опустилась на нижнюю ступеньку. Я обхватила себя руками. Дверь загрохотала, задребезжала и через несколько секунд разлетелась грудой больших деревянных щепок, и высокий мужчина, точно не папа, перелез через её остатки.
Вслед за ним вошла женщина, точно не мама, и мужчина пониже ростом, совершенно точно не Бёрди