Теа Трабвелл тоже так считала.
Теа Трабвелл ходила за нами, как приклеенная, всю четверть. По ней было видно, что она мечтает стать лучшей подругой Айви вместо меня. Казалось, будто я участвую в невидимом соревновании, о котором все молчат, но которое я, очевидно, проигрываю.
Теа была в одной команде скаутов с Айви, а я нет.
Меня выгнали из-за разногласий с лидером скаутов. То есть я называю это разногласиями, а она называет это поджогом. Но я не собиралась устраивать пожар во время ежегодной благотворительной дискотеки скаутов. Во всём виноваты свечки. Бракованные попались, и, как я сказала следователю, не нужно быть специалистом по противопожарной безопасности, чтобы это понять.
У Теи была лошадка.
У Теи были блестящие каштановые волосы, которые не пушились под дождём.
Теа никогда не устраивала поджогов.
Насколько мы знаем.
– Кстати, Теа Трабвелл тоже придёт. Не возражаешь? – спросила Айви.
Конечно, я возражаю.
– Ладно, – сказала я.
Теа Трабвелл притащит всю свою семью, только этого не хватало.
– Наши мамы очень дружат, – сказала Айви. – Они вместе занимаются йогой в ратуше. То есть занимались, пока её не закрыли на ремонт…
– Ясно.
– В общем, увидимся в Ка Эл.
– Где?
Айви рассмеялась.
– Да это мы так называем «Краболовку». Ка Эл.
– А, понятно. Супер. Увидимся в Крабе. Это мы его так называем, я и… э… другие люди.
Я положила телефон и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Затем направилась в гостиную.
По телевизору уже десятый раз показывали «Секретную службу Санта-Клауса». Бёрди собирала свой новый пазл. Мама листала журнал, поглядывая одним глазом на экран. И единственная йога, которой она занималась, – тянулась за бутылкой игристого возле своих ног и подливала вино в чашку со сколом, на которой большими буквами было написано
Папа возился с бумагой и растопкой у камина.
– Мы можем пообедать в «Краболовке»? – спросила я.
– В этом дорогущем месте на пристани? – сказал папа с таким видом, будто я предложила перекусить в крематории. – Наверное. Когда-нибудь.
– Нет, СЕГОДНЯ! Айви идёт со своей семьей, и она пригласила нас. Я сказала, что мы придём.
– Надо было сначала спросить нас, – заметил папа, поджигая скомканную газету на каминной решётке.
– Вот сейчас и спрашиваю.
Мама и папа переглянулись.
В горле сразу запершило. Так ВСЕГДА НАЧИНАЕТСЯ. Внутри рождаются слова, сильные и скользкие. Они так и норовят выпрыгнуть наружу, словно лосось из воды.