Напротив Тафари в огромном мягком кресле-диване, тоже с бокалом в руке, сидел Адиса, его младший брат и, по совместительству, министр обороны новой структуры власти. Отучившись в Великобритании, он был неплохо образован, говорил на нескольких языках и был всецело предан старшему брату.
– Знаешь, Адиса, я бы всё же казнил их всех, – Тафари поднял бокал на уровень глаз и любовался игрой напитка на свету. – Ты же знаешь традиции: в изгнании они начнут формировать свою оппозицию, искать союзников на стороне, строить мне всяческие козни, отвлекая от государственных дел. А сделать-то предстоит немало, сам знаешь. Прежде всего, надо с корнем выкорчевать все эти широко разросшиеся коррупционные метастазы.
Адиса помолчал, обдумывая ответ.
– Позволь мне не согласиться с тобой, брат.
Он встал, подлил брату и себе виски, положив в бокалы по кусочку льда.
– Я попытаюсь обосновать свою позицию. Вспомни Хиссена Хабре, президента Чада. После прихода к власти он утопил страну в крови – казнил больше сорока тысяч человек. Итог: он прослыл кровавым диктатором, от него отвернулось всё мировое сообщество, и Хабре кончил пожизненным тюремным сроком. Другая одиозная личность – Ахмед Секу Туре: захватив в Гвинее власть, он полностью исключил политический плюрализм, сформировал авторитарное государство, создал целую сесть концентрационных лагерей, где были убиты около пятидесяти тысяч человек. В результате из страны сбежали больше миллиона человек, а сам Туре на весь мир прослыл диктатором и самодуром.
Тафари встал и сделал нетерпеливый жест рукой с бокалом:
– Постой, брат, но я не собираюсь заливать страну кровью и бросать всех неугодных в концлагеря. Люди верят мне, они надеются, что при моём правлении исчезнут коррупция, повсеместный беспредел вороватых чиновников, и, в конце концов, при моём грамотном и справедливом правлении вырастет всеобщее благосостояние. Я сделаю свой народ счастливым!
Тафари сел рядом с братом и обнял его за плечи.
– Но этих лживых, жадных, давно проворовавшихся тварей – так называемое правительство – я думаю, всё же лучше казнить. Устроить показательную порку, так сказать, чтобы впредь другим неповадно было. Посмотри на Китай. Получил коррупционер до ста тысяч юаней – тюрьма до десяти лет. Больше трёх миллионов хапнул – смерть с конфискацией всех титулов, заслуг и имущества. Северная Корея вслух не говорит о казнях своих нечистых на руку чиновников, но, поверь, там эта практика тоже в ходу. Во всяком случае, о Чан Сон Тхэке, родном дяде Ким Чен Ына, обвинённом в коррупции и попытке совершить государственный переворот, ничего уже не слышно. И он там не один такой. Иран тоже не афиширует смертную казнь у себя, но она практикуется. В этот же список входят Таиланд, Лаос, Мьянма, Марокко…