– Так, давай снова. Что тебя вывело из равновесия, сестрица? Неужто визит Кирилла? – хитро подмигнул брат.
– Да нет… – Лиза поднялась, попыталась смыться от Антона в свою комнату, но он не позволил, поймал за подол футболки.
– Лиз, поговорим?
Девушка, всем своим видом показывая, как не хочется ей сейчас разговаривать, тем не менее изменила направление движения в сторону гостиной. Плюхнулась на диван, скрестила руки на груди, глянула на брата сердитым лешачонком.
– О чём говорить будем? – с вызовом поинтересовалась она.
– Зачем Кирилл приходил?
– На ужин нас с тобой приглашал. Ну типа, в знак благодарности.
– Согласилась?
– Ещё бы! Я на всё согласна была, лишь бы за дверь его выставить! – раздражённо фыркнула сестра.
Антон усмехнулся.
– С чего это? Мне казалось, он тебе понравился… Вы из леса ну такие загадочные вышли… Ливень, молнии сверкают, а вы притихшие оба, задумчивые… Создалось впечатление, что на вас благодать мирская снизошла. Что там, в лесу произошло, расскажешь?
– Ничего! – засопела Лиза.
– Совсем ничего? А мне показалось, будто между вами воздух искрит. И гроза тут совсем не причём.
– Смеёшься?! – глаза Лизы горели негодованием, впрочем, не совсем искренним, показным скорее, для брата. Ну или для себя, как знать… – Я только-только жениха похоронила, как мне может понравиться кто-то?! Искрит, блин! Молнии это были, вот что!
– Долго траур носить будешь? – хмуро поинтересовался брат.
– Всегда! – пафосно ответила Лиза.
– О как! Неужто такая крепкая любовь была?
Лиза как-то неуверенно завозилась на диване, будто пытаясь устроиться поудобнее, всеми силами избегая ответа на поставленный вопрос. Антон не стал настаивать, прошёл в кухню, соединённую с гостиной барной стойкой, достал из полки кофе, загрузил кофемашину. Пока он собирал завтрак, оба молчали, обдумывая заданную тему, но вот Антон вернулся, поставил на журнальный столик поднос с бутербродами и кофе, сел рядом с сестрой. Та всё ещё дулась. Демонстративно отодвинулась на край дивана, схватила бутерброд, повертела в руках, вздохнув, положила его на тарелку. Аппетит пропал, вид еды вызывал тошноту.
– Лиза, ты же понимаешь, что Тёмка… не для тебя он был, и семьи у вас так или иначе не получилось бы.
– Почему? – ворчливо буркнула Лиза.
– Он… да, он любил тебя, очень любил, но Тёмка тусовщиком был, его не интересовала семья в том понимании, как видишь её ты. Совместный быт, вечера у камина, пелёнки-распашонки – это не для него. Его привлекала жизнь яркая, динамичная. Новые люди, новые места, ночные клубы, казино, безумные походы с палатками прочь от цивилизации, покорение небывалых высот – в этом весь он. Тёмка бы взвыл от тоски, прочно связанный семейными узами. А ещё вернее, взвыла бы ты, поскольку Тёмыч вряд ли бы изменил своим привычкам. Они важнее любви. Они – почти вся его жизнь. И сидела бы ты, вся из себя верная жена, дома, а он развлекался, всё больше отдаляясь от тебя. Его всю жизнь из крайности в крайность швыряло, и я больше чем уверен, женитьба – одна из них. Это то, чего в его бурной жизни ещё не случалось. Переступил бы через тебя, наигравшись в семью, и не заметил.