– О котором из них?
Бэттс помолчал, успокоился и сказал:
– Давайте начнем с первого убийства.
– С первого убийства? – повторил агент ФБР, прекрасно имитируя глубокий носовой голос Бэттса. – Ох, боюсь, что немногим смогу вам помочь. Простите.
– Почему? – коротко поинтересовался Бэттс.
– Я еще не видел первый труп. Поэтому я и здесь. То есть не в Саванне, понимаете? В этом здании.
С губ Бэттса сорвался тихий сдавленный звук.
– Ну хорошо. А что вы можете сказать о втором трупе?
– Это был мужчина.
– Нам так и говорили.
– Он был мертв, как я и подозревал. Готов подтвердить это, потому что сам осматривал тело.
– А нельзя ли поподробнее? Как высосали кровь?
– Из этого мужчины?
– Да-да! Из этого мужчины!
Бэттс окончательно потерял свою хваленую выдержку.
– Итак, тело не было закопано. Возвращаясь к вашему недавнему вопросу.
Бэттс нетерпеливо ждал продолжения.
– Признаюсь, мистер… Баттс, правильно?
– Бэттс.
– Ох, простите. Признаюсь, мистер Бэттс, я не вполне понимаю, какая именно дополнительная информация вас устроит. Жертвой был мужчина. Тело найдено вчера. Причина смерти еще не установлена. Надеюсь, этого вполне достаточно, чтобы удовлетворить представителя вашей… профессии?
И тут Пендергаст окинул окружающих взглядом не слишком дружелюбным, как заметила Гэннон.
– Нет, недостаточно, – сказал Бэттс. – Почему привлекли ФБР?
Блуждающий взгляд Пендергаста вернулся к режиссеру, агент повел рукой в сторону камер, микрофонов и прочего оборудования.
– ФБР часто расследует убийства. Вы представляете какой-то общегородской или, скорее, районный новостной канал?
Раздраженный Бэттс вздохнул так шумно, что дрогнули стрелки на индикаторах звука.
– Я снимаю… руковожу съемками документального фильма «Саванна – город демонов». Так вот, мистер Пендергаст, кое-кто утверждает, что это работа Саваннского вампира. Можете дать какой-нибудь комментарий?
– А почему вы спрашиваете?
– Агент ФБР – если, конечно, вы и вправду агент – должен понимать, что нам необходимы подробности. Люди встревожены, им нужны ответы. Они имеют право знать истину.
Гэннон решила, что агента разозлит это ханжеское заявление, и приготовилась к худшему. Но если что и случилось, то прямо противоположное. Лицо Пендергаста приняло задумчивое, чуть ли не философское выражение, и он опять заговорил самым покладистым тоном.