Прочтя симулятор, вдохновленный его необычным началом, Ник хватает со стола недопитую бутылку с пивом и с нею опять исступлённо бродит по квартире. Вот кухня. Здесь всё как обычно. Туалет, ванная, тоже… Прихожая, коридор с ответвлениями туда и туда… И здесь никаких намёков на сюр. Тогда, что? Теперь Ник подходит к окну, а за окном уже вечер и детская площадка вся как на ладони в свете уличного фонаря. И вдруг он видит, что к ней приближаются четверо, у одного из них пистолет с глушителем, он, совершенно не таясь, перекидывает его из руки в руку, а после эффектно вбрасывает во внутренний карман куртки, после чего молнию на ней застёгивает до подбородка. Чем не сюрр? Ник и сам в афиге от того, насколько текуча реальность. Он делает судорожный глоток из горла и пиво с чуть шероховатым проскоком соскальзывает в пищевод. Вот, он, момент истины! Ник потом ещё пару раз выглядывал в окно, но взору его представала одна та же картина: четверо молодых людей, одетых в одинаковые чёрные толстовки и осень, нагрянувшая посреди лета. Нет, бесцельное это занятие, когда ты пытаешься обмануть свой мозг! В какой-то момент надо просто взять и вырубить к чёртовой матери перегревшийся блок. Так он и сделал. Больше двух раз в день симулятором пользоваться нельзя, тогда уже Ник пытается симулировать его самого. С блаженством растянувшись на прохладной простыне, просто закрываешь глаза и смотришь сквозь толщу полупрозрачных наслоений. За ними сон, как тот же фильм, но прокручиваемый в вольном порядке, где не кадр за кадром следует в логике постановочного режима, а где сама канва сюжета очень субъективна и крайне неоднородна, коль скоро фильм был снят средь умозрительных декораций, фактически не опирающихся ни на что, и не имеющих в своём составе ни одного мало-мальски осязаемого звена. В виде контрастирующих доминант здесь, пожалуй, можно выделить такие условности, как «комната», «любое другое помещение», «куб», или даже «хрустящий свёрток с кнопками»! Возможно, Симон Пикториус и прав, когда рассматривает псевдоника как энергетический сгусток высшего порядка, или же в качестве ретранслятора, где слуховое и зрительное восприятия являются лишь чисто манипулятивным приложением? Но, насколько мне известно, этот конструктивный недостаток был присущ, в основном, только псевдоникам прежних модификаций? Какой, скажи, смысл структурировать тогда часть души, когда с одной из жизней был шанс безвозвратно упущен?