Памятуя о письме, Войнова собиралась было спросить Ганну, что же случилось такого, что потребовало срочного приезда, но вовремя увидела прижатый к губам палец – призыв к молчанию.
– Ты седмицу меня не навещала, – сказала Зоя тоном капризного ребенка. Она опустилась на лавку, придерживая большой округлый живот под батистовой сорочкой.
– Я как раз собиралась.
Кошкина похлопала ладошкой подле себя, и обе девушки опустились на лавку рядом с беременной подругой.
– Расскажи, как твои дела? Помнится, ты помогала лекарю? Забыла, как его зовут.
– Агап Фомич. Я и сейчас у него в подручных, – Тиса выбросила яблочный огрызок за перила беседки. В рогозе послышалась возня, кряканье и плюханье перепончатых крыльев – мордоклювы вместе с утками делили поживу.
Зоя неожиданно схватила руку капитанской дочери и зашептала скороговоркой:
– Ты должна мне помочь. Лукишна сказала, что я вылитая баба Фрося и фигурой, и лицом. Просто копия.
В голосе беременной звучал страх. Войнова не понимала, откуда он.
– Моя бабка при родах померла! – Зоя сказала это так, словно рушился мир, но никто этого не замечал.
Тиса сообразила, к чему она клонит, и нахмурилась.
– Глупости какие! Даже не думай об этом! С тобой подобного не случится.
– И я ей битый час то же самое твержу, – Лисова в отчаянии развела руками.
– У меня бедра узкие, – всхлипнула Зоя. – Я боюсь. Тиса, спроси лекаря, может, есть снадобье или трава какая, чтобы родить благополучно. Пожалуйста!
Последнее слово перетекло в жалобное хныканье. Ганна обняла подругу, погладила по плечу. А Войнова словно заново взглянула на Зою – за лето ее живот вырос до впечатляющих размеров и, казалось, как якорь тянет к земле ее хрупкое тело.
– Я найду для тебя подходящее снадобье, – пообещала она. – Все будет хорошо. Не плачь, а то нос покраснеет, как у нашего Цупа.
Кошкина хихикнула сквозь слезы, Ганна дала ей свой носовой платок, и та звучно высморкалась.
Облако заслонило солнце, ленивый полуденный ветер подернул водную гладь черно-синей рябью.
– Кстати, отец сказал – отрядные уже покинули Ижеск.
– Зоя, слышишь? Скоро Руслан приедет, – Ганна послала Тисе благодарную улыбку, – подарки привезет.
– Я ему список вручила длиной в монашеский свиток, – оживилась та, перечисляя, что заказала мужу купить для будущего малыша. – Жаль, мы не можем себе позволить колыбель Тарротанга. Я бы очень хотела люльку с вэйновским накладом – чтобы сама качалась. Как кресло-качалка Тонечки, которое градоначальник ей на годовщину свадьбы подарил.