– Так, так, так! – протянул тираду Клим Петрович, – Ну, и что теперь будем делать с Вашей тетей?
– А, что?
– Выселять ее положено. У нас ведомственное общежитие для сотрудников, а не для постояльцев.
– Простите, Клим Петрович, а как она получила комнату? – задал вопрос Дмитрий.
– Работала секретарем машинисткой в министерстве железнодорожного транспорта, вот и получила. А когда вышла на пенсию, то такого права лишилась.
– Можно Вас на минуту. – Дмитрий взял Клима Петровича за локоть, – Давайте отойдем в сторонку.
Комендант уперся и громко сказал, чтобы все слышали:
– У меня секретов от сослуживцев нет, говорите, что еще?
– Я хотел попросить Вас оставить Зинаиду Яковлевну на пару недель в покое. Я ее заберу через две недели, не раньше и комната освободится.
– А, что Вам можно верить? – с ехидной ухмылкой спросил комендант.
– А, что у Вас есть выбор? А, Клим Петрович? – глядя в маленькие глаза коменданта, спросил Дмитрий, и добавил для связки слов, – У меня, кроме тетки, никого из близких родственников не осталось. Мать и отец давно умерли, когда я еще сидел. Так что вам придется подождать.
– Ну, хорошо. А, что Вы намерены делать в Москве? – подозрительно спросил комендант.
– А буду восстанавливать паспорт, устраиваться на работу. Меня ведь из Москвы, из Московской прописки отправили по этапу, так, что я домой вернулся. – Он повернулся и направился к выходу. Комендант проворчал вслед удаляющемуся парню:
– Вот быдло, а корчит из себя порядочного гражданина. – Махнув рукой комендант, поплелся в свой кабинет.
Решив формальности в районном милицейском отделении, где до заключения был прописан Дмитрий Олегович Яловый, парень поехал в гостиницу Москва на встречу с друзьями сидевшего еще в колонии УЕ N знаменитого фальшиво монетчика Флора Ананьевича Проскурова по кличке Флорка. В гостиницу Москва в ресторан пропускали посетителей с 11-00. На уличных часах уже было 11-30, когда Дмитрий вошел в фойе гостиницы. Охранник встретил его вопросительным взглядом, что без слов означало:
“Вам куда?" И Дмитрий коротко бросил в лицо стоявшему истуканом охраннику:
– В ресторан.
Тот, кивнув головой в знак того, что понял, и вслух сказал:
– Вон, гардероб, сдайте сумку и проходите.
За накрытым столиком у окна сидели два пожилых старика. Они не разговаривали, молча, смотрели в окно на весеннюю уличную слякоть Москвы, месившую колесами проезжающих автомобилей, на моросивший дождь, так внезапно сменивший веселое весеннее солнце.