– Очень по-взрослому, – усмехнулась Габриэль в ответ на остановку времени матерью.
– Попрошу не комментировать мои действия и слова, а послушать очень внимательно, – проговорила та жестко, поворачиваясь к дочери.
Но прежде чем она это сделала и оказалась ко мне спиной, я успела разглядеть муку на ее лице. Белинду обижало отношение Габриэль. Но, кажется, она ничего не могла изменить. Для дочери главным авторитетом был отец.
– Ничего я не буду слушать! – воспротивилась девчонка, складывая руки на груди. Как капризный ребенок, честное слово. Одеяло тут же упало с плеч на пол, не удержалось. – Меня волнует лишь папино мнение, не твое!
– А должно. Здесь я ректор. Не Альберт.
– Как же ты любишь козырять должностью. – Лицо Габриэль исказило презрение. – Но папа все равно в разы лучше тебя!
Белинда молчала. Не знаю, потрясло ли ее заявление дочери, или просто закончились аргументы. Я не видела ее лица. Но точно понимала одно, что больше не хочу слышать ни слова из этой «милой» беседы.
– Можно я это… пойду? – сорвалось с губ.
Мать и дочь глянули изумленно. Белинда даже охнула, а ладонь взметнулась к губам.
– Ты утащила ее за собой? – усмехнулась Габриэль. – Теряешь хватку, мамочка.
Я уставилась в пол. Так вон оно что. Мне полагалось замереть, как Альберту. Но Белинда просчиталась, и я оказалась третьей лишней.
– Проклятье! – Мачеха сжала кулаки, глянула на меня недовольно и вновь повернулась к дочери. – Иди к себе. И не рассчитывай, что избежишь наказания.
На лице Габриэль отражалась борьба желания объявить протест матери с нежеланием продолжать ссору при мне.
– Время назад вернешь? – спросила она, вставая. Глянула на одеяло на полу, но не потрудилась его поднять.
– Нет. – Белинда скрестила руки на груди. – Так дойдешь. Ни в кого не врежешься. Они же замерли. И не забудь завтра утром отправить Верити назад.
– Вот уж дудки! – объявила Габриэль, успевшая добраться до двери. – Сову ни за что не отдам. Тем более, папа мне разрешил. Раз ты не можешь вернуть мне Кармину, у меня будет Верити. И это не обсуждается. Мне нужна сова! Точка!
Я едва глаза не закатила. Противно. До мерзкой дрожи.
– Теперь ты, – проговорила Белинда, когда за дочкой закрылась дверь.
Я уставилась в пол, чтобы не встречаться с ней взглядом. И не гневить лишний раз. Мы один на один. Время-то остановлено. И даже сова не помощник. Сидит на столе по соседству словно чучело, а не живая птица. Белинда может сделать со мной, что пожелает.