– Слушай, я тут ожерелье приобрёл, на вид добротное, хотел бы продать его как бы…
– Приобрёл или нашёл? – скрипуче-басовым голосом прорезал Светич, продолжая что-то проделывать под прилавком.
– Приобрёл, где бы я нашёл, если не…
– Я к тому спрашиваю, чтобы ко мне не пришли какие-то люди, спохватившиеся за свою утерянную вещицу.
– Да не, я у имперца одного заезжего купил на ярмарке. Похоже на что-то племенное, вот я и это…
Светич повернулся и взял ожерелье из рук Хорава, не успевшего рассказать свою историю, достал из прилавочного ящика лупу и стал разглядывать драгоценность.
– Племенное, говоришь… – задумчиво переспросил Светич.
– Купец так говорил. – пожал плечами Хорав.
– Когда ты его рассматривал, с чем племенным ты связал эту мёртвую голову в форме кубка? – Светич усиленно рассматривал выгравированную на висящей части патлатую голову без одного глаза и с высунутым языком.
– Ну, я подумал про победу над кем-то. – неуверенно ответил Хорав.
– Но голова не нежити и не упыря. – прищурился ювелир.
– Ожерелье выглядит старым, может оно было создано ещё в эпоху Гротов и Арен? – предположил Хорав.
– А тридцать один – это количество побед?
– Тридцать один? Где там тридцать один?
Светич поднёс к Хораву злато и указал на обнимающую голову тремя пальцами скелетную ладонь, и на ладонь, схватившуюся за ухо, с откинутым большим пальцем.
– А-а-а, это тридцать один? Я думал, что это просто, ну, руки голову держат.
– В эпоху Гротов и Арен ожерелья такого качества не носили. Нет, это ожерелье хоть и, действительно, старое, но не настолько. Максимум век-полтора. И сделано оно, может, и племенным мастером, но предназначалось явно не для племенного, братского или ещё какого жителя сени Метал-Бога. Это ожерелье было выковано для боярина или князя Бессмертия, а тридцать один – количество его захваченных душ. Иметь такое количество крепостных в масштабах всего Господарьства – мелочь, но в масштабах отдельной губернии, а то и уезда – почётно.
– Ёбанные нелюди. – Черногоре смачно сплюнул, а затем быстро вспомнил, где находится, и начал небрежно оттирать ботинком пол.
– Ну так они же правда нелюди. – напомнил Тёмногонь.
– Да уж. Идея захватывать души и закрепощать их придёт в голову только полнейшим ублюдкам. – Дубобит почесал свою небрежно густую бороду.