– Почему ты думаешь, что шарлатанка? – удивился директор.
– Я же её видел у служебного входа, когда она в машину садилась.
Николай Николаевич в ответ махнул рукой.
– Сейчас время такое. Все пытаются друг другу пыль в глаза пустить. Уже и не разобраться толком, кто пустышка, а кто чего-то стоит. Время ярких обёрток и разноцветных вывесок.
– А денег сколько? Операция наверняка не из дешёвых, – прищурился Феликс.
Взгляд Николая Николаевича снова притянуло фото на столе. И всё тем же уставшим голосом он ответил:
– Ты, сынок, не переживай. Обо всём вроде бы договорились. Муругана возьмёт бартером. На ближайшие полгода по понедельникам театр отдаёт для проведения мероприятий большую сцену.
– Каких таких мероприятий? – скептически спросил Феликс.
– Так ведь я и сам не знаю. Завтра посмотрим. А сегодня у нас ещё репетиция нового спектакля, – словно спохватился директор, переводя взгляд на сотрудника. – Давай-ка, ты иди уже. Я помню, сегодня прогон с декорациями, значит, работа для тебя есть.
– А завтра на это загадочное мероприятие что-то на сцену потребуется?
– Не знаю. Вообще ничего не знаю.
Феликс пожал плечами и сказал:
– Тогда я пока пойду. Лопатыч меня уже, наверное, заждался.
– Скажешь, что ко мне заходил. И про завтра, кстати, можешь сказать. Приказ на понедельник секретарь после обеда состряпает, на доску вывесим. А тебя жду к восьми.
Феликс вышел из кабинета.
Николай Николаевич, тем временем, встал, подошёл к книжному шкафу, достал из-за «Афоризмов Фаины Раневской» бутылочку дешёвого коньяка и плеснул в белую чашку с цветочками «лекарство от нервов». Так он называл эту процедуру.
= 4 =
Оказавшись на заднем сиденье глухо затонированного автомобиля и дождавшись, когда помощник сядет на переднее пассажирское и захлопнет дверцу, экстравагантная женщина сняла шляпу и положила на колени. Очки легли на поля, обняв дужками тулью.
– Какое сегодня знойное утро, – недовольно сказала Муругана. – Приходится быть крайне осторожной. Поехали.
Машина тронулась с места.
Сидящий рядом на заднем сиденье мужчина в чёрной форменной одежде без знаков различия, непонятно каких родов войск и неизвестно какой армии, повернул лицо и почти безразлично поинтересовался:
– Ну как, смогла договориться?
Муругана хмыкнула:
– У тебя были сомнения?
– Ну что ты, никаких сомнений. – Мужчина пригладил рукой аккуратно зачёсанные назад тёмно-русые волосы и, слегка прищурив небесно-ледяные глаза, добавил: – Всё, что делает Муругана – приближает нас к общей цели. Великий тайфун начинается с ночного выдоха младенца.