Сотрудники полиции забрали тело отца и покинули наш дом. Я иду на кухню и наливаю стакан воды, пытаясь ориентироваться во тьме. День и ночь смешались. Сколько сейчас времени? 2 часа ночи? 5 утра? Вода, как назло, тёплая, и лишь усиливает мою нервозность.
Пойти спать в свою комнату я не решаюсь. Засыпаю на диване в гостиной и просыпаюсь, как обычно, в семь тридцать. Первая мысль, пришедшая в голову – надо спешить. Приготовить завтрак для отца и снова лечь спать. Вчерашняя ночь оставила свой отпечаток: голова болит, веки невозможно разлепить; тело не хочет слушаться.
Я снова вспоминаю, что отца здесь больше нет, и нет нужды готовить завтраки с утра пораньше. Что теперь делать? Наверное, вернуться к тому, что пришлось частично или полностью бросить из-за болезни отца. Весь день сидеть за чтением медицинских энциклопедий и развивать навыки, тренируясь на игрушечном жирафе, который уже много раз подвергался медицинским вмешательствам. Я делала ему бесчисленное количество уколов, зашивала рваные раны и вырезала пух, который превратился в воспалённый аппендикс. Сейчас всё это кажется таким далеким, словно прошел не один век и всё кануло в лету, оставив лишь слабые отголоски.
Когда мама спускается, я всё ещё сижу на диване, разглядывая свои пальцы.
– У нас будет гость. – говорит она. – Приведи себя в порядок.
На её лице не отражается ничего, кроме усталости. Приам выглядит так, будто из него выкачали всю кровь. Но он твердо стоит на ногах и настаивает, чтобы я завтракала с ним. Бутерброды с тунцом возвращают мне часть энергии, и я даже могу сказать, что мне чуть лучше.
У нас будет гость.
Принимая душ, я моментами выключаю воду в ванной, чтобы послушать: не стучат ли в дверь, не доносится ли с первого этажа топот ног или голоса. У нас никогда не бывает гостей. Разве можно звать гостем человека, который приходит только когда кто-то умирает? Я провожу мокрой ладонью по запотевшему зеркалу и смотрю на своё отражение, придвигаюсь поближе и разглядываю глаза, чтобы найти в них ещё один вопрос. Ничего. Они такие же, какими были вчера, на прошлой неделе или пять лет назад. Вспоминаю о словах детектива. Понимаю, он запугивал меня, чтобы я запаниковала и призналась, но в душе всё равно поселился страх. В мире есть очень много ложно-обвинённых, и я не хочу оказаться в их числе.