Гримуар - страница 3
Шрифт
Интервал
И всполохи земной борьбы
Так больно обжигают сердце.
Ступени тьмы
Ступени тьмы казались восхожденьем.
Почудилось: у славного венца
Сольешься с долгожданным наслажденьем
И властью без начала и конца…
И все твои земные искушенья
Там расцветут, исторгнув сладкий яд,
И полные соблазнов вожделенья
В чертоги славы двери отворят…
Еще ступень – вдруг в затхлом полумраке
Упала пелена и хлынул свет…
Твоих страстей безродные собаки
Рвут в клочья несложившийся сюжет.
Да будет так. В коварной паутине
Тобой сплетенных петель и интриг
Не ты в ее сакральной сердцевине.
Ты только жертва, жалкий еретик…
Калиюга
Калиюга… Проклятие тьмы,
Что над нами довлеет всевластно…
Как спастись от войны и чумы,
Как избегнуть юдоли злосчастной.
Тот ли воин, кто ведает смысл,
Кого смерть не пугает земная,
Кто долги бытия искупил,
Кто личины бесовские знает…
Только внутренний свет наших глаз
Нам поможет в дороге не сбиться.
Если кто-то и помнит о нас,
Тот, кто любит и будет молиться…
Как чайки
Как чайки кричат на закате…
На них надвигается ночь.
Вот драма… И даже Создатель
Ничем им не в силах помочь.
Им больно, и страшно, и душно.
Им не пережить этой тьмы…
Но солнце уйдет равнодушно,
Неся неизбежность зимы.
Как птицы кричат на закате,
Так мы опасаемся жить,
Со страхом, что века не хватит
Молиться, желать и грешить…
Есенин
Есенин осенний… Весенний Есенин…
Печально порочны предсмертные тени…
Как струны звенят многосильные жилы,
И сердце что бубен – не лживы, не лживы
Его нараспев несказанные строки,
Его листопадами путь одинокий…
И розовый конь, всех коней драгоценней…
И имя – Есенин. Есенин осенний…
Черны в болотных зеркалах
Черны в болотных зеркалах
Апреля воды снегом талым…
В дремучих нежилых углах,
Как будто бы дворцовым залом,
колонны сосен и берез,
Ветвей узорное коварство…
Сквозь радугу лукавых слез
Весна венчается на царство.
Царица ли
Царица ли из рода Хасмонеев,
Отдав на поругание любовь,
Я не приму могущества злодеев,
Рассеяв их болезненную кровь.
И выпив чашу яда наговором,
На эшафоте стану я чиста,
Властителя покрыв его позором,
Предвосхитив грядущего Христа.
Тебе же, Царь, и горечи, и страха
До смерти предстоит напиться всласть…
И демонами сужденная плаха —
Тоска и одиночество… и власть.
На римских площадях
На римских площадях осенней ночью
Весталки кружат в танце при луне
И жгут костры, невидимы воочью,
И гимны, те что слышны только мне,