Вера (грустно): – Обещал. Давно не виделись. Общаемся только по телефону. И то, не больше минуты. Некогда ему. Концерты… Гастроли… (Пауза). Надеюсь, теперь будем чаще видеться. На даче. Здесь такой воздух! Так дышится. Видишь дачу напротив? Все приезжают. И дети, и внуки. Детский смех, веселье. Настоящая семья. Я ещё с ними не успела познакомиться, но уже им симпатизирую. (Пауза). А я всегда одна. Может и у нас с Глебом отношения наладятся. Знаешь, я постоянно чувствую себя виноватой перед ним.
Жанна (Присаживается на лавочку, достаёт из кармана пудреницу, смотрит в зеркальце, поправляет причёску): – Господи, да за что? Ты прекрасная мать. Вон, мой Сашка, вообще не собирается из Америки возвращаться. Сбежал от меня (Смеётся) сразу после института. Десять лет уж прошло. А твой Глеб и звонит, и приходит. Дорогая, дети должны знать, что у них 16-й номер в семье, а не первый. Вечно ты переживаешь по пустякам.
Вера (Опускается рядом на лавочку. Тяжело вздыхает): – Какие же это пустяки, Жанна? Мне кажется, он до сих пор не может мне простить, что я на три года оставила его с бабушкой. Мало того, что без отца рос, так ещё и это. А ты говоришь – пустяки. Он только один раз сказал мне, что я его бросила, а я до сих пор помню. Боль в его глазах помню. Так и сказал: «Мне 15 лет, а тебя рядом нет. И кто должен был меня воспитывать? Хорошо, что рядом отличные люди оказались. Подсказали, как жить». Никогда не забуду. С тех пор и пытаюсь загладить свою вину. И такая стена стоит между нами… Не могу пробиться.
Жанна (Достаёт из кармана помаду и подкрашивает губы): – Ну, отцов у нас пол страны не имеет. А те, которые есть… Мой муж, например… Всю жизнь в час ночи приходит… Говорит, такая у него работа… вечно на работе… или ещё где… И кого в этом винить? Себя? Жизнь? Или мужчин всем не хватает? (Кладёт в карман пудреницу и помаду, наливает из графина в бокал вино, вдыхает аромат, делает один глоток). Не понимаю. А вот почему ты три года в Греции жила и что ты там делала, ты мне так и не рассказала, дорогая подруга. Ты же на один месяц собиралась, разве не так?
Вера (Закуривает сигарету): – На три месяца. На такой срок тогда визу давали. Греческий хотела выучить и вернуться. Жизнь хотела изменить. Кардинально изменить. Надоело быть конструктором. Скучно. Не моё это. Думала – вернусь и буду переводчицей. Намного интересней, чем засыпать за кульманом. Знаешь, в 35 лет ещё можно что-то изменить. Есть надежда. Только выехала я 17 августа 91 – го года. Через двое суток прибыли в Белград.