У него богатый архив, есть интересная проза. Это явление поразительное, и потому не случайно возник спектакль. Это явление необыкновенное, потому что сотни тысяч людей по велению души, по зову сердца, а не по указанию и приказу, не по чьим-то словам пришли почтить память поэта, проститься с ним. Это есть признание поэта и возвращение его в ранг народного. Поэтому товарищи, которые так отрицательно, недружелюбно относятся, будут глубоко наказаны за свое ханжество.
* * *
Мы, актеры, участвовавшие в спектакле памяти Высоцкого, чувствовали, что его стихи в нашем исполнении превращались в мольбы-призывы о свидании с ним. И весь спектакль Володя был с нами и со своими зрителями – закольцованная энергетическая связь через душераздирающую ЛЮБОВЬ.
Спектакль был сыгран один раз, 25 июля 1981 года, и был ЗАПРЕЩЕН.
13 октября 1981 года
Из стенограммы заседания Художественного совета Театра на Таганке, посвященного обсуждению спектакля «Владимир Высоцкий».
Присутствовали: Ю. Любимов (главный режиссер театра, председатель Художественного совета), члены Художественного совета и приглашенные: Э.Денисов (композитор), А.Шнитке (композитор), И.Смоктуновский (актер), Д.Гаевский (театральный критик), Б.Зингерман (доктор искусствоведения), Г.Гречко (летчик-космонавт СССР), З.Высоковский (актер).
ЛЮБИМОВ: Ситуация вам ясна. Кому неясно, я могу рассказать. Ситуация очень плохая. Она была плохая летом и в годовщину смерти. Делалось все это в непозволительных тонах.
Вчера это продолжилось. Подход ко всем нашим попыткам предложить посмотреть нашу работу был чисто формальный, нежелание вступить в какие-то ни было контакты, или посетить репетиции, или серьезно разговаривать.
Есть уже ряд стенограмм, в которых очень уважаемые люди все точно сформулировали: театр пытается сделать первую попытку исследования творчества совершенно уникального человека, которое стало достоянием всего народа, плотью и кровью его, то есть духом его.
Это поразительно, что народный поэт, которого свой народ признал, остался совершенно незамеченным для начальства, которому правительством поручено заниматься этими проблемами. Даже теперь, после его смерти, не желает разрядить эту странную ситуацию.
Театр в меру своих сил делает попытку осознать это удивительное духовное явление, и все мы знаем, что духовные ценности народа надо беречь – это сокровище. Как же можно так обращаться с поэтом, с театром? Театр состоит из живых людей. Это же не мой театр. Мне можно объявлять выговоры, со мной можно разговаривать так безобразно, что я вынужден был сделать заявление, что я больше работать не буду. Я сделал это продуманно, серьезно, спокойно, не в состоянии аффектации. В таких условиях я работать больше не могу и не буду. Это я вчера заявил. Послезавтра (завтра выходной) я заявлю это труппе театра. Начальству я это заявил официально. И не только им, они люди маленькие, бестактные и невоспитанные, абсолютно некомпетентные. Я довел это дело до сведения высоких чинов, и мы ждем решения.