– Ну что, пойдём, медвежонок? – Мать подошла к дивану и подняла дочь на руки, так уверенно и легко, что на душе потеплело. – Ноги просто лёд! Ты что, хочешь заболеть?
Подъём по лестнице был коротким, так что Диане захотелось, чтобы ступеньки не исчезали под ногами мамы, все умножаясь, а коридор, притом убегал бы далеко вверх. Но так, к сожалению, не случилось. Она почувствовала темноту своей остывшей комнаты кожей, но эта темнота была опасна исключительно в одиночку. Холодная кровать со смешными лицами зверят, в темноте приобретающих лишь смутно знакомые очертания, охватила Диану за краткий миг, а уютные объятья матери прервались. Она накрыла дочь одеялом и, поцеловав в кончик носа, чем вызвала улыбку, улыбнулась и сама.
– Ну, всё, теперь спи. – Женщина выпрямилась, собираясь уйти дальше по коридору, в свою комнату.
– Мам, а когда я смогу спать со светом?
– Лучше привыкай засыпать так, милая. – На лице матери отразился след какой-то тревожной мысли. – Взрослые девочки спят в темноте.
– А вдруг это опасно? – Не унималась Диана, всеми силами стараясь задержать мать в комнате. – Может ты ляжешь сегодня со мной?
– Нет, милая. – Устало проговорила мать, подходя к двери комнаты. – Нет ничего опасного, вот увидишь. Скоро ты уснёшь, и тебе приснится красивый сон.
Диане не снились сны, но она верила в их существование, так как многие люди вокруг говорили о них. Однако это ничуть её не успокоило, а вот тон матери даже огорчил.
– Спокойной ночи, мам…
– Спокойной ночи.
Диана слушала шаги матери, шорох снимаемого платья, а затем одеяла, скрип её кровати. И, наконец, настала полная тишина. Свет из кухни больше не прорывался в её комнату из-за приоткрытой двери.
Прошла минута, другая, третья. Сон был рядом, но всё никак не мог побороть тревожную предосторожность. И вот тени пришли в движение, и едва Диана успела различить их силуэты, они обступили её кровать, нависая над ней. Глаза её сами по себе закрылись, а тело обмякло, скованное дрёмой, а затем и крепким сном. Диана не успела даже испугаться. Последней её мыслью было то, что она знала, что всё будет именно так. Знала, что когда-нибудь эта самая ночь настанет, и тени придут в движение, отринув свою глупую игру в прятки, будучи у неё на виду.
Диана никогда не знала, какие сны снятся всем людям, как и не знала, что её собственные сны могут быть отнюдь не игрой воображения или причудливо преображёнными воспоминаниями. То, что видела Диана каждой ночью с той самой поры, было чистейшей правдой, которая случалась когда-либо в прошлом или даже в ту самую минуту, когда она лежала в своей кровати, далеко-далеко от всех тех событий.