– Если верить слухам, скоро он будет здесь.
– Неужели королева действительно собирается за него выйти?
– Не могу понять зачем. Ей уже сорок семь, – последние слова Марта произнесла одними губами. – Слишком стара, чтобы родить. Ой! – Девушка ахнула и опустила взгляд. – Он сделал неприличный жест.
Пенелопа глянула на француза – тот медленно облизывал губы – и невозмутимо отвернулась.
– Не обращай на него внимания, – фыркнула она. – Может, королева желает заполучить лягушатника в постель.
– Ну и мысль, – с содроганием отозвалась Марта.
– Думаю, на самом деле она намеревается укрепить союз Англии и Франции.
– Приплыли! – Марта возбужденно дернула Пенелопу за рукав.
Над баржей возвышался огромный корабль «Золотая лань», на котором Фрэнсис Дрейк привез из дальних стран несметные богатства. Леди Хантингдон отзывалась о нем пренебрежительно: «Выскочка, не нашего круга. Не понимаю, что королева в нем нашла». У фрейлин, не столь озабоченных благородным происхождением, Дрейк не сходил с языка; все сошлись во мнении, что он красавец хоть куда.
Елизавета встала, взяла Лестера под руку. Вокруг нее запорхали фрейлины, поправляя юбки. Вуаль из нескольких слоев тончайшего муслина нещадно трепало ветром, так что она едва не слетела с головы вместе с париком. Палуба ходила ходуном; Пенелопе даже пришлось схватиться за плечо одного из гребцов, чтобы не упасть. Она последней из фрейлин сошла на берег, сосредоточенно глядя под ноги, дабы не свалиться в грязную воду, и с благодарностью оперлась на протянутую руку. Ступив на твердые доски пристани, девушка подняла глаза на своего нежданного помощника и встретила пристальный взгляд Филипа Сидни. Лицо мужчины, покрытое еле заметными созвездиями оспин, оказалось так близко, что ее сердце затрепетало.
– Осторожно, миледи. Не двигайтесь – вы в ловушке.
Пенелопа обернулась: подол платья зацепился за гвоздь, торчащий из причальной тумбы. Сидни осторожно высвободил ткань; на указательном пальце темнело чернильное пятно.
– Прошу прощения, порвалось.
– Ничего. – Его взгляд пронизывал насквозь. От волнения у девушки перехватило дыхание. – Это можно зашить.
Они неловко замолчали. Пенелопа остро ощущала его мужественность: на груди под дублетом угадывались твердые мышцы, длинные пальцы крепко сжимали рукоять шпаги. Мысли отчаянно метались, но в голову не приходило ничего путного; даже Елизавета, наводящая на всех ужас, не могла лишить ее дара речи, а теперь она теряется в присутствии этого загадочного кавалера.