– Не-а, – ответила Ферн. – Любому человеку достаточно кушать дважды в день, а если кушать больше, то ты обжора.
Она повторила мамины слова, конечно. Помню, как украдкой взглянула на маму, занятую чтением журналов, и желудок свело.
Затем миссис Делаханти спросила, где мы спали.
– На диване, – ответила Ферн. Она не выражала ни намека на беспокойство. Помню, я тогда подумала, как же здорово – не понимать всего. И как опасно.
Миссис Делаханти в лице не изменилась, но голос ее повысился на тон.
– О, и чей же это диван?
Ферн пожала плечами.
– Смотря чей дом.
Библиотекарь посмотрела на меня. Я опустила взгляд в пол.
Немного погодя миссис Делаханти встала и подошла к маме. Я зарылась головой в книгу, боясь смотреть. Через несколько минут мама подошла и сказала, что нам пора уходить.
– Кто сказал библиотекарю, что мы бездомные? – спросила мама, когда мы вышли на улицу. Мы стояли по обе стороны от нее, держа ее за руки. Помню эту деталь, потому что она необычная. Мама любила, чтобы мы с Ферн держались за руки вдвоем – завидев нас, прохожие мило улыбались, и, казалось, это делало маму счастливой.
– Кто сказал библиотекарю, что мы бездомные? – повторила она.
Голос ее прозвучал резко, и помню, как Ферн начала беспокойно ерзать и повторять слово «бездомные» в своей странной манере. Мы свернули за угол на тихую улицу, и мама снова спросила, впившись ногтями в мою ладонь.
– Миссис Делаханти… она спросила нас… – начала я.
– Значит, это ты? – Мама резко повернулась ко мне.
Я посмотрела на Ферн. Она была напугана и растеряна. Она никому не сказала, что мы бездомные; не использовала конкретно это слово. Она не понимала, что это ее вина.
Я кивнула.
Мама отпустила наши руки и наклонилась.
– Ты глупая, глупая девчонка! Эта женщина, может, и милая, но она хочет забрать вас у меня. Ты этого добиваешься?
Я покачала головой.
– Хочешь в приемную семью, к какой-нибудь ужасной тетке, которая не будет тебя любить? И больше никогда меня не увидеть?
Ее лицо исказилось в гримасе ярости, брызги слюны полетели мне в глаза.
– Нет! – закричала я. Конечно, я хотела быть с ней. Моим самым большим страхом была разлука с мамой. Она была права, а я была просто глупой. – Прости, прости меня, мамочка!
– Пойдем домой, Ферн, – сказала она, схватив Ферн за руку.
Я побежала за ними, пытаясь взять маму за руку, но она убрала ее в карман. Я шла за ними всю дорогу до дома и плакала. Мама даже не вздрогнула, когда я бросилась к ее ногам, при этом сильно ушиблась коленом.