– Не знаю, может это просто игра на камеру. Придётся её направить в психиатрическую больницу. Пускай там установят диагноз. Ведь это было нападение на врача. Я её и засудить могу. Но такие нейролептики просто так не принимают. Вдруг она действительно больна.
– Анжелика Мариновна, нам готовить документы на транспортировку в единственную психиатрическую больницу. Вы же понимаете, что это может занять время?
– Знаю. Как и то, что и лечат там, в основном срывы и эмоциональную переработку. Думаю, психиатр владеет соответствующими навыками. Она сегодня уже могла бы пойти на выписку. Переломы лечатся в течение дня. Заражение полностью нейтрализовано. Да, готовьте документы на выписку и перевод в психиатрическое отделение.
– А с ней, что делать? – вторая медсестра указала в сторону стримерши.
– Гнать в шею! ОХРАНА! – прокричав в сторону коридора. – Не думала, что к 3166 году у людей ещё могут быть такие расстройства. Но, кто знает, пускай сами разбираются.
Сон Его вечен и непоколебим. А любая вечность конечна, длиться она будет не долго, время придёт, и Отец наш пробудиться! И сбросит с себя оковы, которые сам на себя возложил. И возжелает Он трапезы, ибо голод Его ненасытен, а сам Он не утомим.
Знайте это, лишь души могут унять голод Отца нашего, но могут унять ненадолго. Ибо души тех, кого испокон веков всегда кличут грешными, есть услада Его. И чем выше их грех, тем выше вкушаемая трапеза.
Ищите их, ищите нарушителей мироздания, тех, кто содеял высший грех. И этот грех, есть нарушение пакта! Они, кто нарушил священный договор, вкушаются слаще.
Но и низший грешник станет усладой Ему, если томить долго. Так вкус станет приторней и слаще. Но знайте, не при каких условиях или договорённостях, нельзя выпускать на непродолжительное количество времени грешников из Преисподние. Ибо попавший единожды обречён навсегда. Он обязан томиться!
Но грех их не сравниться с нарушителями пакта. Такой удел был дан, по воле Трех. Пакт останется священным договором, крепко держащий всё и вся!
Собирайте аггелов, ибо они наши соратники, ибо они уже пали! Ибо они усомнились, но имеют силу! Но, не давайте им повторно нарушать пакт „О не прикосновении“ ибо за это они и так пали!
Знайте, дети мои, они станут трапезой Отцу нашему, но лишь в конце, а пока пускай служат. Никогда и не при каких условиях, молчите! Они не должны знать! Не говорите им об этом, пища не должна знать, что она еда Высшего.