Продолжая бежать по горящему дому, Люцифер ещё не раз подвергал себя сомнениям. Он не хотел бросать детей, желание спасти их жизни, необоснованно двигала им вперед. Он всегда считал себя суровым и непоколебимым. Все эти бесчисленные годы правления, Владыка думал, что он излишне жесток и ужасен. Кто знает, возможно, он и был таковым, но попав в этот мир, он словно потерял маску, пелену забвения и увидел что такое реальная жизнь.
Его одолевали сильные чувства. Эмоции переполняли, а боль от обожженного тела лишь усиливала жуткое желание помочь самому себе. Спасая маленьких девочек, Люцифер чувствовал что-то необоснованно сильное в своём поступке. Он хотел, желал этого, осознание, что он спасает их, привносила ему радость. Герой видел в них себя с сестрой. Что-то страшное произошло с их матерью. Вот только вспомнить ещё, что либо, он больше не мог.
Тревога билась в груди, сердце, как ненормальное, отдавала неровным ритмом. Горькая судьба матери этих девочек беспокоило его, он никак не мог вспомнить, что было и с его матерью.
Воспоминания, были ли они настоящими или нет, он не знал. Неуверенность, в принятом им решении, пока он выбирал, куда бежать по горящим половицам, вцепилось в него мёртвой хваткой. А после и волнение взяло верх над героем. Следом последовало и сомнение, внезапно овладевшее мужчиной. Он начал сомневаться, что сможет найти выход из дома.
„Ты мне не указ, мы с тобой ровня, так изволь выслушать меня до конца…“ – прозвучал голос смертного, которому Белос в прошлом даровал благословение. Яркий и отчётливый голос подчёркивал слово „мы с тобой ровня“.
Силы постепенно покидали его. Ноги начали трястись, сильная боль по всему телу, обожжённого со всех сторон, начинала сводить с ума. Мужчина продолжал извиваться, отворачивая прижатых к себе детей, от вырывающихся языков пламени.
И спустя минуты, возможно больше, теряя последние крупицы своих сил, он остановился. Все казалось ему одинаковым. Уверенность, что он знает, где выход, сменилось на сомнение. Герой начал теряться. Он уже не понимал куда идти.
– У меня что, топографический кретинизм? – подумал мужчина.
– Нет, – раздался ясный, как гром в тёмную ночь, голос Беловой в его голове, – Ты просто устал! Не паникуй.
– Венера? – водушивившись голосом треш-блогерши. – А ты откуда взялась?