Она была истинной леди, в отличии от Элайзы, и не могла себе позволить сорваться на бег, хотя в данный момент ей хотелось наплевать на правила приличия и повыдирать этой выдре все ее росшкосные волосы.
Элоиз любила сестру, но эта любовь жила где-то слишком глубоко внутри нее и просто не могла побороть те неприятности, что приносила Лиззи.
Дерь покоев Элайзы рывком распахнулась и в комнату влетела разъяренная Элли.
– Я придушу тебя мелкая дрянь! – Зашипела Элоиз окидывая взглядом комнату. Но та была пуста.
Сестра снова куда-то удрала.
– Только попробуй вернись поганка! – Рявкнула Элли и с грохом захлопнула дверь.
****
Элайза неслась, как ветер, на своем коне, что отец подарил на ее совершеннолетие, почти три года назад. Он тогда предоставил выбор, пятнистую кнабструпперскую* или шайрскую тяжелоупряжную*. Лизи выбрала последнего.
Черный лосняшийся конь, с былыми мохнатыми чулками. Он был великолепен и Элайза не устояла.
Осень уже вошла в свои права, но еще баловала их, по летнему, теплыми днями. Вот и сегодня был такой же погожий денек, что дома сидеть никак не хотелось, тем более, что Элли сейчас наверное страшнее дикой кошки.
Лизи хихикнула, она предупреждала сестру, чтобы та не приглашала на этот праздник графа Элора, того самого, которого она опозорила на музыкальном вечере у четы Сомрет. Но Элли решила, что это удобный момент, чтобы загладить свою вину перед столь влиятельным человеком и завидным женихом всего Колсбурга. Вот теперь пусть разгребает последствия своего необдуманнго поступка. Ее потрясющее платье из серебристой парчи, расшитое жемчугом и серебрянной канителью, несчадно залито красной масляной краской, вывести которую практически не возможно.
Лизи почти доехала до особняка своей тетушки леди Франни Леффи, как в дали показались кареты.
Это первые гости, едущие в Бренг-Холл.
– Дьявол! – Выругалась Лизи, она не успевала прибыть домой во время, поэтому нужно было торопиться. Отец конечно может сносить ее выходки, но не тогда, когда на кону стоит честь рода. Поэтому пришпорив Гордого она поскакала в перед, склонив голову, как можно ниже, к гриве коня. Волосы она скрутила в жгут и спрятала под шелковый платок, так что их вряд ли можно разглядеть, а вот лицо…
***
Марк Гофман, граф Шелбрук, тихо ненавидел друга, шантажом заставившего поехать на смотрины некоей Элоиз Алуа, дочери маркиза Алуа. Он слышал только об одной Алуа, невоспитанной, наглой и беспринципной пигалице и не очень хотел, чтобы его друг связывался с ней, но оказалось есть еще одна. Марк надеялся, что хоть эта будет приличнее, но всеравно был против этой семьи. Не чего связываться с теми, где есть шальная дочь, для которой закон не писан.