Ах, как жжет! Я практически бросила кружку на стол, чем вызвала легкую усмешку у мадам. Лучше этого поражения уже не будет. Я откинулась на спинку стула и перевела взгляд на окно. За ним вечер был в самом разгаре. Легкая темень, ветер, и никого. Идеально во всех отношениях.
– Тот мужчина разбил мне сердце.
– Сердце не разбивается, дорогая Виктория, это всего лишь насос, качающий кровь, – улыбнулась Лима. – Когда ты это поймешь, тебе станет намного проще жить.
– Я так чувствую, что вы поняли после второго развода? – интонация была выбрана неверно. Я же не хотела ей грубить!
Она поменялась в лице и, скорее всего, неосознанно потянулась к шее:
– Второй брак был чистым расчетом с обеих сторон, большего тебе знать не стоит.
– Значит, вы скучаете только по первому мужу, – заключила я и указала на висящее кольцо.
– Я не скучаю, – голос на мгновенье дрогнул, но следующая фраза прозвучала с уже привычным спокойствием. – Я ношу его как память об ошибке.
Некоторое время мы сидели в тишине. Мадам ушла в свои мысли, но осанка так же оставалась непреклонной, лицо таким же жестким, и я поражалась тому, как она может одновременно чувствовать себя слабой и выглядеть совершенно неприступной, отрешенной. Я так не умею. Гарс всегда отмечал, что по мне сразу видно, что я ощущаю, чем расстроена и почему весела. От этих мыслей мне стало некомфортно, я попыталась сбежать от них, спросив Лиму:
– Мадам, как вы познакомились с мэром Расом?
– Он был большим другом нашего клуба, когда им заведовала мадам Лидия, – ответила хозяйка. – Однажды он очень помог мне, я в неоплатном долгу.
– Кошатницы думают, что вы его боитесь, – ляпнула, не подумав. Вот сейчас я больше всего похожа на стукача. Я вспомнила об истории с Хелен, как я была зла, когда девочки посчитали меня сплетницей, а теперь я сама в этой грязной луже сижу.
– Ты считаешь, что поступаешь нечестно?
– Простите?
– У тебя глаза забегали, – мадам подняла уголок губ. Она медленно сделала глоток чая, изводя меня. Чего она ждет? Что я начну оправдываться?
– Не отвечай мне, дорогая, я понимаю твои чувства, – вздохнула мадам и поставила пустую чашку на стол. Я заметила красные отметины от горячей кружки на ее пальцах, я уже хотела предложить охладить руки водой или принести крем, как Лима вытащила из рукава вечернего платья тонкую длинную художественную кисть. Она затянулась ей, а я так глупо заулыбалась. Это же Лима! Немного сумасшедшая, немного мудрая, немного любящая своих девчонок, от этого голова может кругом пойти! Почему-то стало легко. Я глубоко выдохнула, положила локти на стол, совсем не заботясь об этикете, и решила, что отметины от горячего – это мелочь, очевидно не доставлявшая женщине неудобств, не смущает же ее прикуренная кисточка.