Пока мародеры копошились у меня в квартире, забирая все, что им хотелось, я старалась затаить дыхание. Дрожь сотрясала мое тело, и мне так хотелось, чтобы именно сейчас кто-то спас меня. Я поняла, что больше не могла выносить этого одиночества. Оно сжигало меня изнутри больнее любого огня. Просто ощутить объятия человека, которому не все равно на твое существование. Почувствовать заботу и крепкое плечо, которое могло бы помочь пройти этот путь и найти выход даже в такой жуткой и страшной ситуации.
Я сдержала слезы, крепко закусив нижнюю губу. Мне казалось, я так громко дышала, что меня было слышно и скоро я была бы обнаружена. Я думала о смерти и том, чтобы закончить свой путь, но мне отнюдь не хотелось погибнуть от рук людей, которые не стыдились обчищать чужие дома.
– Больше ничего ценного я не нашел. – проговорил один из мародеров, – Нужно уходить.
– Погоди! – проговорил второй и в доме повисла тишина, – Мне кажется, мы тут не одни.
Я еще крепче закусила губу.
– С чего ты взял? Все комнаты пустые. Давай просто пойдем. – первый воришка явно нервничал.
– Дверь была закрыта на замок, а запасы продуктов свежие. – задумчиво проговорил он, – Значит кто-то совсем недавно жил тут. И возможно находится тут прямо сейчас.
Я затаилась словно мышка, которую почти нашли коты. И хуже всего я слышала, как скрипела половица прямо рядом с моей кроватью. Сейчас все должно было либо закончиться, либо какое-то чудо могло меня спасти. Но только вряд ли оно могло произойти в огромном пустом доме.
В этот момент я подумала о том, что нужно было уходить вместе с соседями, когда те звали меня. И может быть я уже была бы спасена или же поглощена тьмой, но точно не находилась в руках мародеров, потерявших весь стыд и честь. Мой отец всегда говорил, что нужно слушать свои инстинкты и следовать решениям холодного разума. И тогда мне казалось, что остаться в квартире будет безопаснее, чем двигаться навстречу тьме.
Слезы предательски стекали по щекам, обжигая их. Как бы я мечтала сейчас ничего не чувствовать?
Если бы отец был жив, он бы уже нашел меня и спас и от мародеров, и от тьмы. Я помнила, как в детстве мы много переезжали, и отец чувствовал себя виноватым за это. Но мне не казалось это чем-то плохим, наоборот это подарило мне любовь к путешествиям и смелость идти навстречу страхам. И сейчас, как бы жутко мне не было, я была готова принять любой исход. Ведь, папа бы гордился мной.