Ведь вдохновение сродни Эроту,
Как он необычайно шаловлив,
И не любви своей презлую квоту
Так часто не меняет на мотив
И радости земной и незабвенной
Строки парящей в образе богинь,
И рифмы, на полет благословенной,
Куда-то в поэтичнейшую синь.
Пари, необразумившийся мальчик,
Твоих ли опасаться горьких стрел,
Твой непослушный и курьезный пальчик
Лишь в цель попасть божественно сумел.
Смерть наступила, прежнего и
скольких
Ты оживил проклятой тетивой,
По-детски не сложив в смешные дольки,
Сложившиеся мятою травой.
Тебе ли дело… чувств беремененье
Определяет дух (материи гулять!),
И мать наук, тяжёлое сомненье,
Уже ни обмануть ни потерять.
Лети, строка… не мной живородяща,
Я вытащу эфиров свет и грусть,
Ты так свята, порочно не плодяща,
Я вдохновлён твоим бессмертным «пусть».
Я выносил стрельбищенские кровы,
Сокрытые предательским «нельзя»,
Не время продиктует vita новы,