А она помалкивает, будто у нее полон рот конфетами набит и уши бриллиантами завешаны. А волосы у нее такие светлые как лен и глаза, ну просто чистые васильки… Я все же понимал, что я не принц и ей общаться с таким обормотом может и не фонтан и ниже её высоких благородных достоинств. Или думаю, может, она на нашем обычном языке и говорить-то не умеет? У них ведь у высших-то сословий всегда и язык свой какой-нибудь особенный, навроде французского.
Хорошо этим французам: знай себе гуляют по своему Парижу гордые и важные как павлины, потому что французы, хотя и квакают все равно как лягушки:
– Кес ке се? – да, – Силь ву пле…
А чего – «се» да «пле», я по правде сказать – ни бэ ни мэ. Надо бы как-нибудь поспросить у дедули, как по ихнему правильно пардонить.
Сперва, будучи весь в высших, пламенных чувствах, я как-то и не заметил, что к дереву приставлена деревянная лесенка: по ней-то принцесса, наверно, и взобралась наверх и теперь вот посиживала на суку этакой сахарной павой – «не тронь, а то растаю».
Вот я и подумал: «Отчего бы и мне тоже ни влезть наверх к принцессе и разглядеть ее поближе, раз уж тут и лесенка стоит?» Любопытство ведь, если разобраться, вовсе не порок, а самый простой и доступный источник всяких знаний (и без него и наука бы сроду не процветала). Хотя если б тут вдруг оказалась лесенка и до самых небес, я бы ни секунды не раздумывая полез бы и на самые небеса. Всякие тайны ведь для того-то, верно, и существуют, чтобы их раскрывать.
Правда, тогда я еще не ведал строгого и мудрого предупрежденья – «не приближаться к прекрасному, дабы не узреть безобразного». Потому вот и полез, все равно как глупый карась в сеть, по лесенке наверх и вскоре оказался возле этого самого совершенства и чуда природы в голубом платьице. И только было я снова стал любоваться этим прекрасным созданьем, как «принцесса» вдруг, ни слова не сказав, – трахнула меня кирпичом по котелку, отчего там внутри так все зазвенело и засверкало, будто родилась новая вселенная и я кубарем слетел вниз. Мне про этот самый «биг бэнг» (про большой первоначальный взрыв) наш бутылочный прохвессор как-то трепался, только это обычное ученое вранье. От взрыва-то как раз все только разрушается, а не возникает, да и чему бы там было взрываться когда вокруг еще нуль чего-то и было? Это все равно, что доить корову, которая на картинке.