Ближе к вечеру я достал гитару, перебирая струны и напевая слова одного трека. Лина стала невольным слушателем моих воплей, но она не возражала.
– … красиво играешь…
– Дешевые драмы- любимая группа Евы, она мечтала попасть к ним на стрит, но так и не попала, потому что это Питерская группа. У них комбинация цветов- черное/красное/белое, прямо как моя ветровка, Ева её и подарила, в сентябре…
– Я сначала подумала, что это ты написал.
Я ухмыльнулся и вновь опустил взгляд в пол. – я не пишу.
Отложив гитару, я вновь уставился в потолок.
***
Посреди ночи на меня снова нахлынула тоска, хоть я и пытался изо всех сил отвлечься. Мне нужно было выговориться, поэтому взявшись за телефон, я нажал на кнопку записи:
– Это какой-то сюр, это просто какой-то сюр, это слишком большой коэффициент говна на квадратный миллиметр. Ева спросила про мои чувства к ней, и я вновь потерялся! Я не нашел слов, чтобы сказать ей! Я до сих пор не понимаю, как мне вести себя с ней, я вроде и зол, а вроде и в смятении, она так жизнерадостно говорила про то, что семья Саши ей помогает. Она всё ещё так же прекрасна… но мне нельзя любить её, я не смогу сделать её счастливой… а кто сможет? Ей нужен кто-то сильный рядом, без своих тараканов, который сможет её поддержать и… я не являюсь этим человеком… может, Саша? Нет! Нет! … я не знаю, Алин… я ничего не знаю! Она появилась, как гребанный астероид! Я ведь почти свыкся… я ведь почти… – я навалившейся на грудь тяжестью, я закончил голосовое и отправил его.