Когда я спросил у человека, который занимался отчетами по успеваемости, почему так происходит, он ответил, что такова система, и что знания Пети мало применимы, если он не умеет общаться с людьми. Я еще раз пересмотрел его аттестат. Конев говорил, что ему нравится тетя Таня, но и по литературе у него по устному экзамену была двойка.
– А есть записи с устного экзамена?
– Уже все стерто, отчеты отправлены. Но завтра у него будет устный экзамен по географии, можете посмотреть.
На следующий день в десять я был в школе в кабинете отчетности и смотрел через камеру, как мой класс сдает экзамен. Когда пришла очередь Пети, он вышел к доске и первый же вопрос ввел его в ступор. Ребята сидели и хмуро друг с другом переглядывались. Преподаватель тяжело вздыхал. Конев не ответил ни на один из трех вопросов. По его лицу не видно было, чтобы он боялся. Он просто впадал в оцепенение. Я записал эти три вопроса и, дождавшись, когда у ребят закончатся уроки, встречал Петю у выхода из школы. Он с радостью подбежал ко мне.
– З-з-здравствуйте, – заглядывал он мне в глаза.
– Привет. Как дела?
– Д-д-да н-н-ничего так, – пробормотал он, но глаза не опустил.
– Я вчера забыл у тебя спросить. Ты говорил, что плавал на тот остров, на который я хотел попасть. А с какой стороны вы к нему подплывали?
– Д-д-да, п-п-плавал, – оживился Петя и начал подробно рассказывать, как они подплывали к острову, и от чего лучше держаться подальше. Мы сели на лавочку недалеко от школы и разговаривали. Мимоходом я спросил его три вопроса по географии, на которые он не ответил на экзамене. Он рассказал все, что знал. Я не знаю на какую оценку, но кое-что он точно знал. Мы расстались с ним где-то через час. Когда он ушел, я проверил ручку-диктофон, которую взял у папы. Там были четко слышны ответы.
В кабинете отчетности уже работали со средними цифрами. Когда я дал послушать ответы сотруднику, он сказал, что ничего не может с этим поделать. Таковы правила.
– На сколько он ответил, если бы этот ответ звучал перед классом?
– Ну, я думаю, на четыре. Ответ не полный, но, по все критериям, – он заглянул в бумажку у себя на столе, – четыре.
– Хорошо, – развернулся я и вышел из кабинета.
Я отправился к директору школы.
– А вы активный ученик, – сказал директор, выслушав меня. – Но правила есть правила. Петя мальчик неплохой, но у него психологические проблемы. Семья, знаете ли. Мы не вправе указывать семье, – бормотал неохотно сухощавый мужчина лет пятидесяти, катая пальцами по столу карандаш.