И он поспешно выскочил из комнаты. Он сел за свой стол, но работать было не суждено. Открыв папку, он наткнулся на письмо. Слегка пахнуло дешевыми духами. Женя заинтригованно вскрыл конверт, не забывая контекст первого апреля, и вынул листок, исписанный старательным почерком начинающего школьника: «Женя! милый…
Извини, что смею так тебя называть потому, что ты никогда, никогда не узнаешь кто же написал тебе… Нас разделяет непреодолимая пропасть непонимания и пространства. Чем больше я тебя наблюдаю, тем добрее, справедливее и симпатичнее ты мне кажешься. В тебе я нахожу те черты, которые делают существование восторженным и со страхом вижу, как ты становишься все желаннее. На что мне рассчитывать? Мы такие разные. А ты такой глупый. Извини за письмо, но могу же я однажды сказать все это, кто запретит?.. И сейчас мое чувство, нежное и печальное, предано тебе. Не пытайся найти меня. Лишь во сне я смела с тобой и счастлива! Если хочешь, напиши мне и положи в эту папку. Видишь, какая я противоречивая и растерянная…
Прощай, милый! Твоя Зиреа. Можешь называть меня Зирюшей». Женя обалдело продолжал смотреть в листок и мысли у него начали от растерянности сворачиваться. Что еще за дешевая и косноязычная фантазерка? Или фантазер?
В комнату зашла деловитая Жмуркина с рулоном схем в руках. Женя дернулся было прятать письмо, но передумал. – Наталья Ильинична, – он потряс письмом, – представляете, кто-то своеобразно разыграл меня первого апреля. Конечно прикольно, так что хотелось бы отблагодарить автора. Вы мне не подскажете кто это мог бы быть?
По виду Жмуркиной Женя понял, что она не в курсе, но жгучее любопытство, сверкнувшее у нее в глазах, могло наделать хлопот и лучше было показать ей текст как сообщнику. – Сейчас, Евгень Саныч, мы посмотрим. Все-таки, хе-хе, женское чутье меня редко подводит. Я вот вам схемы принесла на проверку, куда их? – Кладите на стол, я потом посмотрю. – Значит письмо вам написали? – Да, – Женя нарочито брезгливо протянул листок двумя пальчиками. Глаза у Жмуркиной заинтриговано забегали, она прикусила губу и, забывшись, засопела. – Ум-ма не приложу! – она вскинула глаза на Женю, – если честно, – дурочка какая-то писала. Точно не наша. И подписалась как-то ведь тупо… Может быть кто-то из мужчин пошутил? – Хм, – Женя посуровел, – Мишка опять?.. Как же его на все хватает! – Вот, действительно, на Мишу очень даже похоже. – Спасибо вам, Наталья Ильинична, – Женя проводил Жмуркину взглядом, со вздохом взглянул опять на письмо и, споткнувшись на слове «глупый», порозовел от негодования. Он вложил улику обратно в папку и нетерпеливо ткнул фалангой в клавишу внутренней связи: – Рязанов, ко мне! – Он только что вышел, – безэмоционально ответил СИР. – Когда появится пусть немедленно зайдет!