Благодарным быть нетрудно
Кот Василий впервые в своей жизни приехал в деревню. Кота не с кем было оставить дома, поэтому бабушка Зина взяла его с собой в деревню погостить у своей подруги.
Приехал Вася весь расфуфыренный, с черным бантиком на шее, душисто пахнущий (вчера только ванну с шампунем принял).
На крылечке дома сидел кот. Сгорбленный, весь замученный жизнью, взгляд безрадостный.
– Василий, – протянул кот лапу, – будем знакомы.
– Тимофей.
– Сколько лет тебе, Тимофей?
– Пять лет, а что?
– Мне вот пятнадцать лет, а выгляжу моложе тебя!
– Жизнь у нас тут тяжёлая, всё самому надо делать, условия деревенские, сам видишь. Мне надо мышей ловить, чтобы себя прокормить. Устаю сильно, не высыпаюсь. Тут он зевнул.
– Ба-а-а! У тебя только два зуба осталось! – удивился Василий. – Ты что, к ветеринару не ходишь?
– Какой к черту, витинирар?! Давеча я вообще с оторванным ухом и с подбитым глазом пришел с охоты. Чтобы не расстраивать хозяйку, ушел в лес. Отлежался, подлечился, через неделю вернулся домой. Хозяйка так обрадовалась, вынесла мне кусочек колбасы. Я чуть сознание не потерял от аппетитного запаха. Представляешь, она, оказывается, меня искала. Так было приятно. Иногда она меня балует молоком. Молоко – это моя слабость. Мы тут сами себе лекари. Пожуём какую – нибудь полезную траву, оклемаемся и дальше живем.
– А я, – начал рассказывать о себе Василий, живу как в раю. Целыми днями лежу на мягкой подушке на диване и смотрю телевизор, хрумкая Вискас. Поем и посплю, посплю и поем. А что ещё делать? Живу на всем готовеньком. Баба Зина любит мне рассказывать про свою молодость. Я делаю вид, что слушаю. Изредка вставляю «мяу», то бишь «ну да», «конечно», «серьезно?». Иной раз так нежно на меня посмотрит, и давай обнимать меня, гладить. Сама счастливая такая. Еле вырываюсь из объятий, весь взлохмаченный. Когда вяжет, играю с клубком. Всё распутываю, а она меня не ругает. Иногда клубок спрячу под кроватью. Она ищет, а я с ухмылкой наблюдаю за ней, развлекаюсь так.
– А тут еще меня Шарик, хозяйская собака, замучил, житья не дает. Он меня терпеть не может, – напомнил о себе Тимофей. – Я уже устал на дерево залезать. Я что, птичка, что ли, на дереве сидеть?