Ударная установка затихала. Смоченные в прохладной воде, веники мягко и ласково снимали жар с разгоряченного тела. «Ну что, Ваня, напоследок побегаем по камешкам», – смеясь, говорил Николай. «Обязательно порезвимся», – в тон отвечал Иван. Он поднимал ступни, и Николай несколько минут постукивал по ним ручкой веника.
Не хотелось ни шевелиться, ни тем более вставать. Взбадривал ушат воды, окатывающей с ног до головы; в теле оставалась только легкая приятная истома.
Они выходили на улицу, снимали шляпы перед баней, кланялись ей и благодарили предков за придуманное ими чудо. «Ты прикинь, Коля, простейшие, можно сказать, подручные материалы: дерево, камень, вода и огонь. Когда они врозь, сами по себе, каждый имеет свою неповторимую ценность. Не сразу додумались наши предки свести их воедино, соединить в одном пространстве. Мылись по-разному: даже русские печки приспосабливали». «Я бы изобретателю русской бани памятники ставил. А мы даже имени его не знаем. Ваня, мне кажется, что ничего лучшего для гигиены и оздоровления в мире не придумали». «Согласен, Коленька. Ни на какие римские термы нашу баньку я бы не променял».
Они, не торопясь, спускались к ручью. После купания парить предстояло Ивану. Вениками он владел не менее виртуозно…
Когда сообщили о гибели Николая в аварии, потрясенный Иван сразу поехал в деревню. В электричке добрые слова о друге он не придумывал – они сами собой сложились в стихотворный экспромт:
Ты стержнем был, надеждой и опорой,
Не помню, чтоб кого-то оскорбил,
Умело укрощал раздоры, ссоры…
Не унижал людей, друзей любил.
Гостеприимством отличался – хлебом, солью,
Твой дом всегда открытым был для всех;
Мы в баньке парилися вволю,
Ужель минут не будет больше тех.
Глаза не вспыхнут радостью при встрече,
И не обнимешь крепкою рукой,
Не сходим на рыбалку в тихий вечер,
И не пройдем горою над рекой.
Да разве может быть все это правдой?
Таким парням бы жить еще и жить!..
Но вот печаль вокруг, ты за оградой,
И эту боль нам надо пережить.
Ты светлым был, как та березка в поле,
Как хочется опять тебя обнять;
Я знаю, что на все Господня воля,
Зачем он взял тебя, мне не понять.
Ты будешь жить в рассветах наших синих,
Когда в природе тишь и благодать,
Таких как ты – порядочных и сильных,
Всегда России будет не хватать.
Иван вгляделся в цифры на плите: «Господи, как же это время быстротечно. Течет наша жизнь, словно песок сквозь пальцы. И никто, кроме Бога, не знает, когда она прервется и перейдет в вечность. И твоя жизнь прервалась неожиданно. А банька как стояла, так и стоит. Вот такие, Коленька, дела. Без тебя, без Сани Шахновского деревенька совсем приуныла. Царствие тебе небесное, брат. Господи, упокой душу Николая…»