– Мамуша? Мамуша! Мамуша, чего не разбудила? – намеренно громко крикнул муфель и навострил уши.
Никто не откликнулся, и Хомиш, оставив подушку да перину, заглянул сначала под кровать, потом под кресло, укрытое клетчатым теплым пледом, что стояло рядом.
Тапочек нигде не было, но разве мог такой пустяк опечалить выспавшегося взрослого муфля? Хомиш пошлепал босиком на кухню, откуда доносились самые приятные шкворчащие звуки, роднушные голоса и скусные ароматы.
Он спустился по витой крутой лестнице, звонко шлепая и припрыгивая – что скоропрыг, ни дать ни взять.
Кухни у муфлей славятся своими размерами. Пусть спаленки и совсем невелики, даже крохотны, зато каждое муфликовое жилище обязательно заключает в себе просторную кухню и гостиную с камином или печью.
В жилище семьи мамуши Фло и папуши Фио было все, как и полагается.
И сейчас, сидя на стульях с ножками из кривой осины, в ожидании вкуснейшего завтрака – а надо сказать, что стряпня мамуши Фло была лучшей на многие ближайшие муфликовые деревни, – вот в ожидании утренней стряпни и собралась семья Габинсов.
Голоса спорящих папуши Фио и Фрима, выпрашивающее гундосое мявканье мурчуна, шкворчание чего-то очень вкусного на толстодонной сковородочке… Все смешалось в уютной кухоньке.
Старший братиша Хомиша, Фрим, устроился за обеденным столом. По своей привычке он поправлял постоянно думательную шапочку и чертил схемы каких-то невиданных приборов на рассыпанной мамушей пшеничной муке. Папуша примостился недалеко – у печи. Латал сапоги. Кропотливо пришивал квадратную темную кожаную латку на начищенное голенище.
– А чего, – ворчал папуша Фио сам себе в усы, – этим сапогам сноса нет, не выбрасывать же. Хорошие сапоги в квартале торговцев, у обувщика Шнора, стоят как добрый каняка. Поля стали еще больше, пахать надо. Лучше уж в преддверии работ на полях еще жеребчика сладить. Упряжь новую ярко-синюю уж и подобрал я. Загон на скотном дворе приготовлен. Вот и пойду, докуплю каняку. Разумно долдоню, Флошечка?
Но мамуша Фло не успела ответить. Как только Хомиш вошел в наполненную солнцем, скусным дымком и облачками мучной пыли кухню, цвет ее шкурки стал нежно-розовым. Почтенная муфлишка выронила белесую от муки скалку из лап, поправила чепчик, ловко присаженный на высокую прическу, протерла ладошки о белый передник и потянулась всем существом своим к проснувшемуся младшему сынуше.