На ум приходит анекдот… Тихий час в детском саду. Лидер средней группы знакомится с новеньким:
– Эй, слысыс, тебя как зовут?
– Вова.
– А сколько тебе лет?
– Навелно, четыле.
– А к женщинам тянет?
– Не-а.
– Значит, не четыле, а тли…
Акселерация, одним словом, господа. Не обошла она стороной и нашего героя. Первый раз Славик почувствовал себя мужчиной в семь.., восемь.., нет, наверное, все-таки в девять-десять лет, когда познакомился с Елизаветой Николаевной, классной дамой (не в смысле превосходной женщиной, хотя это тоже правильно, а учительницей начальных классов; мальчик в школу пошел почти с восьми). Елизавете Николаевне тогда по годам было около пятидесяти, возможно, и больше, но выглядела она, право, феерически: ярко накрашенные пухлые губки хорошо смотрелись на фоне иссиня-черных, длинных, почти как приклеенных, ресниц. И зубы были удивительно ровными и на редкость белоснежными для дамы зрелого возраста.
Разумеется, мальчику еще не дано было понять, что любая женщина желает всегда быть красивой, вне зависимости от своих природных и возрастных данных. И что, помимо естественной, красота бывает и искусственной, секреты которой известны чуть ли не с самого рождения, передаваемые в генах каждой представительнице слабого пола. Это уже потом, будучи старшеклассником, привлекательность учительниц воспринимал как должное и даже был глубоко внутренне возмущен, когда одна преподавательница по математике изо дня в день, из месяца в месяц появлялась перед классом в опостылевшей всем, во всяком случае ему, одной и той же кофте раздражающе неприятного желтого цвета.
Мальчик зачарованно впивался своими глазками в прекрасные уста Елизаветы Николаевны, изливающие не менее прекрасную, великую родную речь. Кстати, один из предметов, которые она вела, так и назывался: "Родная речь". Добавьте к этому изысканные манеры дамы – плавные, словно взмахи лебединых крыльев, жесты всегда ухоженных рук, едва уловимые поклоны головы, всегда со вкусом сделанную прическу и мягкую поступь еще не потерявшей формы фигуры – и вам, надеюсь, станет понятным, господа, то пылкое чувство, которое вдруг испытал мальчик по отношению к этой зрелой женщине… Впрочем, почему вдруг?! Волна авторской памяти чрезмерно спешит вперед, скрывая под собой любопытные поступки, эпизоды жизни Славика, относящиеся к еще более раннему его возрасту.